Точка Немо

Он едва вытерпел полдня, отливая посуду и какие-то неведомые пока детали, похожие на мебельную фурнитуру. Чепмен и не вникал даже, что вообще делает, но из-за боязни ошибиться работа спорилась — и он растапливал и лил пластик, и Нобору, его шеф, был им доволен. Сам Нобору в обед побрел в «мерзкую комнату», а Чепмен остался дожидаться водоноса. Им оказался Лон, который был рад встрече и, кстати, знал уже, где находится контейнер с невестами — он стоял в самом конце его маршрута, что вызвало даже некоторую зависть других водоносов: соблазнительные и неприступные невесты были неиссякаемой темой мужских обсуждений. Чепмен же, отмерив три литра воды для себя и Нобору, почти вприпрыжку пустился в конец улицы. Он сумел незаметно пройти мимо своего шефа, стоявшего в очереди в ту самую комнату с порножурналами; миновал проституток и по часовому у входа догадался, что перед ним — контейнер невест. Чепмен не спеша, стараясь не привлекать внимания солдата, обошел контейнер, подыскивая к нему подступ — но контейнер располагался вторым этажом, к нему вела единственная лестница. К ней студент и направился — надеясь только на удачу, но солдат четко дал понять, что ни Чепмен, никто иной, кроме строго ограниченного списка лиц, в контейнер не попадет.

Чепмен заметил, что между контейнером невест и соседним было небольшое пространство, в которое мог бы влезть лишь ребенок. Понизу там проходила сточная канава, а сверху виднелось окошко. Чепмен продолжил прогулку и в полуквартале от этого места обнаружил подъем на второй ярус. Он задумал забраться здесь наверх, по крышам вернуться к контейнеру невест, подползти к окошку и попытаться переговорить с Ди. Делать это тотчас же представлялось опасным — на улочке рядом с подъемом были люди, потому Чепмен успокоил себя тем, что отправится туда сразу же после работы.

На обратном пути Чепмен увидел идущего к невестам полковника Фостера. Полковник постучался — и тонкий голос Ди ответил: «Входите». Чепмен понадеялся хоть мельком увидеть Ди, но солдат грозно прикрикнул:

— Чего ошиваешься?

Чепмен отправился обратно — на работу.

Ди и Данита засыпали Фостера вопросами о своем будущем, но тот был готов говорить только о пище, воде и прочем быте. Ди успокоила его, что еды у них даже больше, чем они могут съесть, и часть их пайка вполне можно раздать солдатам.

— У солдат свой паек, — отрезал Фостер.

— Но они голодные… ночью зашел один и ел рыбу, я так перепугалась, — брякнула Ди и поняла, что именно брякнула: Фостер тут же переменился в лице.

— Кто это был? Кто заходил сюда?

Ди промолчала — ничего хорошего для солдата такой вопрос не подразумевал. Фостер развернулся, открыл дверь.

— Кто был на дежурстве ночью?

— Саттерли, — мигом ответил дневной дежурный, — и Мак-Кеннон.

Фостер запер дверь, еще раз опросил невест, а после удалился.

Саттерли был помещен в запертый контейнер, в котором еще днем раньше томился Нейтан. Воровство на острове, конечно, наказывалось, но все-таки было не критично; а вот проникновение в контейнер невест являлось страшным преступлением, поэтому и задержание Саттерли, и скорый суд над ним были неизбежны.

Обговорить участь Саттерли с Судьей отправился Зилу как руководитель проштрафившегося клана.

— Казним перед матчем, — таково было резюме Судьи.

— Но его интересовала только рыба, невест он не трогал, — попытался отстоять позицию Зилу.

— Так у нас теперь проникновение в контейнер ничего не значит? И потом, откуда нам знать, что могло взбрести ему в голову, если бы его не спугнули! Или гибель девушек вас не беспокоит?

— Сэр, заверяю вас, мои люди не имеют к этому…

— Сначала найдите убийц Моники, а потом заверяйте! Может, это и был Саттерли?..

Зилу решил не перечить Судье. Речь шла о том, что после прошлого бала, несколько месяцев назад, одна из невест была изнасилована и убита — ее тело нашли на берегу. Зилу, в обязанности которого входили и полицейские функции, не смог найти убийцу. Вскоре произошло еще одно нападение на молодую девушку, которая осталась жива, потому что сама сумела убежать от преступника, но запомнить его лицо не сумела — он был в маске. Остров жил в страхе, некоторые даже запрещали своим женам и дочерям выходить из контейнеров с наступлением темноты; многие обсуждали бездействие и бестолковость Зилу, и это сказывалось на нем — военные медленно, но верно теряли авторитет. Пожертвовать Саттерли в такой ситуации означало бы немного поубавить народный гнев, — но опять же не для Зилу — ведь его люди не врываются в контейнеры невест.

В дверях дома Судьи Зилу разминулся с Диамидом и Орландо. Поскольку Диамид делал войлочную одежду, его знали практически все, он мог невозбранно ходить в «элитную» часть острова и имел доступ к Судье, а порой для него открывалась святая святых — склады, где он мог купить консервы, или кроссовки, или, например, крупу — все то, что составляло на острове дефицит. Диамид рассказал предысторию Орландо и то, что парикмахер хочет оставить его при себе. Судья немного поразмыслил и вызвал Нейтана, который подтвердил правдивость слов Орландо.