Токей Ито

Упираясь ногами в спину медвежонка, мальчики гребли изо всех сил. Они услышали грохот выстрелов и заметили облачка дыма над прибрежными холмами.

В тот же миг Хапеда почувствовал, как что-то обожгло ему висок. Он невольно выронил весло и схватился за голову. Пальцы его окрасились кровью. Красный Лис и его люди уже прискакали на берег и открыли огонь по лодке! Хапеда дернул своего друга Часке, заставляя его пригнуться, чтобы как можно надежнее скрыться за бортами лодки, и наклонился сам. Мальчики прижались к испуганному медвежонку и нагнулись, но так, чтобы можно было грести. Они почти не выглядывали за борт лодки и больше не могли зорко следить за водой, а только бросали взгляды на ночное небо и звезды, определяя по ним свое местоположение. У Хапеды все поплыло перед глазами. Внезапно его охватила слабость и полное равнодушие к происходящему. Пусть Часке оставит его в покое. Но у него не осталось сил даже произнести это вслух. Кто-то перевязал ему голову, торопливо и неумело, и теперь он решил, что может заснуть.

Лодка низверглась во впадину между волнами, снова взлетела на гребень волны и чуть было не перевернулась. Она замерла над разлетающимися брызгами и взметающейся пеной, почти не касаясь воды, а потом снова обрушилась вниз, и поток грязной воды хлынул на ее дно. Внезапно Часке понял, что лодку вынесло на стрежень реки. Он окунул в волны весло, и мощный поток тотчас вырвал его у мальчика из рук. Весло мгновенно ушло под воду. На глазах у Часке из гибельного желтовато-глинистого потока появилось лицо вождя; пловец приоткрыл рот, судорожно глотая воздух; он задыхался. Воды в тот же миг обрушились на него, увлекая вглубь.

Часке ощутил сильный толчок, и лодка стала дыбом. Часке бросился было всем телом на дно, но это не помогло. Лодка словно застряла, наклоняясь к прибывающим волнам. Мальчик выпрямился, решив, что под ногами у него – твердая земля. Он удивленно огляделся.

И тут он заметил прямо перед лодкой вершину холма, немного возвышавшуюся над водой. Трава на ней была совершенно примята и даже вдавлена потоком в почву. Время от времени макушку этого дерзкого холмика, с неуместным любопытством высунувшегося из воды, заливала грязная волна. Выходит, они сели на мель? Получается, они пересекли стрежень, ведь холмы, на которые можно было натолкнуться, возвышались не в русле реки, а в покрытой мягкой землей долине, по речным берегам, сейчас полностью затопленным.

Что же делать? Ответ должен был дать Токей Ито.

Но где же вождь?

Часке приказал самому себе сохранять спокойствие. Он решил внимательно осмотреться.

До этого пловцы часто уходили под воду, грозившую гибелью, и выныривали снова. Однако сейчас поблизости никого не было, да и ни в водоворотах, ни на бушующем стрежне реки он никого не обнаружил.

Поэтому Часке оставалось только ждать. Мальчик как мог собрался с духом и, скрепя сердце, смиряя его и не давая биться слишком сильно, устремил взгляд на воду.

Он по-прежнему был затерян посреди необозримого водного пространства. Со всех сторон его окружала вода, враждебная стихия, а над нею царила равнодушная, насмешливая луна. Какой же грязной и коварной была эта бесконечная вода! Она бурлила, неслась и ревела, крутила водовороты и клокотала, бросалась землей и льдинами в его лодку. На островке земли мимо проплыла живая коза. Совсем тощая, она разинула рот в немом крике, уставившись в пустоту расширенными от ужаса глазами. Часке невольно отвернулся. Когда он вновь поднял глаза, все исчезло. И островок, и дерево, и траву, и козу поглотил водоворот. Только несколько пузырей пенились еще над их бездонной могилой.

Ветер волновал талую воду, пришедшую с гор после схода снегов. На западе, выше по течению, сверкнул огненный глаз Гром-Птицы, и тучи озарились раздвоенным языком пламени. Рев водного потока утонул в другом, глухом, рокоте. Это прокричала Гром-Птица. Часке похолодел и задрожал от страха, по спине его пробежали мурашки. Он не мог снять с мели свою лодку, не мог грести, не мог добраться до берега по этой разлившейся воде. Ему оставалось только ждать. Хапеда еще не пришел в себя. Медвежонок испуганно жался к ногам Часке.

Когда ты затерян один-одинешенек посреди бурного водного потока, а в небе у тебя над головой собирается гроза, ожидание дается нелегко. Мальчик огляделся. «Токей Ито! Токей Ито! – пронзительно крикнул он. – Токей Ито!» Вода и ветер заглушили его голос.

Никто не откликнулся на его зов. Вокруг неслись и бушевали волны, вниз по течению проплывали льдины, ветер гнал и гнал все прибывающую воду. Часке прижал к глазам кулаки. Утратив всякую надежду, он решил броситься в волны и утонуть.

Но пока ему придется ждать, ждать и ждать до тех пор, пока он не отощает, как утонувшая коза.

«Токей Ито! Токей-и-и-и-то!»

И тут случилось чудо. Из мутных волн всплыла голова, обвитая травой и измазанная грязью.

«Токей Ито!»