Токей Ито

Разведчик ехал, пока не стемнело и на небе не зажглись первые звезды. Только тогда он позволил себе и своему пегому остановиться на заслуженный отдых. Ночь выдалась холодная. Конь лег наземь, Тобиас завернулся в одеяло и заснул на шее коня. В ногах у него по-прежнему горел маленький костер, который он не потушил, чтобы прогнать волков, если те появятся. Если он привлечет разведчиков дакота, это тоже не повредит. Тобиаса защищала белая волчья шкура, служившая флагом переговоров. То, что он, парламентер, явился вооруженным, не могло никого удивить, ведь оружие требовалось ему для охоты, когда кончался провиант, и для защиты от хищников.

После ничем не потревоженного сна он до рассвета снова отправился в путь. Ни в этот, ни на следующий день его никто не беспокоил. К полудню третьего дня ему, по его собственным расчетам, оставалось несколько часов до среднего течения Конского ручья. Очертания Скалистых гор на западе значительно приблизились. Теперь Тобиас находился в пограничной области между владениями нескольких племен. Здесь охотились дакота и их заклятые враги, племя пауни. Ему следовало остерегаться.

Он снова поднялся на небольшой холм и с его вершины окинул взглядом окрестности. Перед ним раскинулась плоская долина, простиравшаяся с севера на юг. Вода в бегущем там маленьком ручье явно не пересыхала только в это благословенное время года. На дне долины Тобиас обнаружил следы, которые тотчас же привлекли его внимание. Поблизости трава была вытоптана и объедена, почва взрыхлена копытами. Разведчик осторожно, не покидая укрытия, подъехал к следам на такое расстояние, чтобы можно было их прочитать. Здесь паслось большое стадо бизонов. Неспешно пощипывая траву, прошло оно старым бизоньим путем вдоль ручья с юга на север. Судя по числу следов, это было большое стадо. Здесь побывало не меньше тысячи животных. Такие стада встречались теперь редко. Нынче прерию испещряло множество поселений, пересекало множество строящихся железнодорожных линий, и пути, по которым бизоны некогда странствовали на всем пространстве Америки между Канадой и Мексикой, оказались перерезаны. На бизонов стали охотиться с винчестерами.

Обернувшись к северу, Тобиас стал напряженно вглядываться. Там дно долины казалось желтовато-бурым, оно словно являло колышущееся, поднимающееся и опадающее море. На фоне размытой, желтовато-бурой массы выделялись отдельные животные, с высоким горбом и темной гривой, почти скрывавшей рога. Рев, которым животные приветствовали друг друга, напоминал далекие раскаты грома. Быки и коровы обычно паслись раздельно, сходясь только во время гона. Всаднику предстало стадо быков. После суровой зимы животные исхудали, но все еще носили ценную зимнюю шубу. Тобиас подъехал к широкой луже, в которой успели поваляться быки. Он различил отпечаток бизоньей спины. И какой бизоньей спины! Разведчик, поморщившись, вспомнил о сломанных ребрах, которых стоила ему случайная встреча с быком три года тому назад. Однако бизон, который так сильно его тогда потрепал, мог показаться карликом в сравнении с тем своим собратом, что в свое удовольствие здесь искупался. Тобиас негромко присвистнул от восторга, подумав: «Вот это да!» Его охватил охотничий азарт, ожививший самые его черты. Тобиас был страстным охотником. Своего первого бизона он убил в четырнадцать лет. Охота была единственным занятием, доставлявшим изгнаннику ничем не омраченную радость. Однако разведчик знал, что во время войны ни при каких обстоятельствах не должен посягать на добычу племени. Даже в мирное время и членами одного племени охотничье право соблюдалось строго. На бизонов дозволялось охотиться только сообща, а того, кто в одиночку нападал на бизонье стадо, тем самым спугнув его, ожидало наказание. Тюрем у индейцев не было, и преступившему закон разрушали вигвам. Угроза наказания, даже смертной казни, не смогла бы сдержать вспыхнувший охотничий пыл разведчика. Однако его остановила мысль о том, что, если его личная страсть помешает ему выполнить поручение, его сочтут несдержанным и своевольным и станут презирать.

Где паслись бизоны, там наверняка недалеко были и дакота. Куда же пропали те, кому вменялось в обязанность отыскивать бизонов, и те, кому полагалось надзирать за охотой, удерживая отдельные горячие головы от стрельбы, пока охота не становилась уже всеобщей?

Неожиданно из-за гряды холмов, загораживавшей Тобиасу вид на юг, показался черный вихор. В воздух взметнулась смуглая рука, подавая Тобиасу знак не шелохнуться. Разведчик до предела натянул поводья. Он различил стук копыт и понял, что с запада в долину галопом скакал целый отряд. Тобиас прикинул, что в нем должно быть около сотни всадников. Мысленно он примерно подсчитал мужчин, которых видел у вигвамов Сыновей Большой Медведицы, и вышло тридцать пять, самое большее – сорок. Значит, для охоты на большое стадо объединились несколько малых родов.