Только правда и ничего кроме вымысла

Он смотрел документальный фильм, в котором рассказывали и даже приводили доказательства, что инопланетные хозяева Земли скоро избавят ее от страданий. Керри смотрел на это с изумлением и даже оторопью. Стриминговому видео и его убедительным, неопровержимым предсказаниям хотелось верить больше, чем скандалам в голове. Керри смотрел, как гоминиды с мохнатыми бровями научились добывать огонь. Как лицо Христа воссоздают с помощью квантовых компьютеров. Как ученые упорно ищут утраченные рукописи Уильяма Шекспира на острове Оук в Новой Шотландии, где, скорее всего, их закопали рыцари-тамплиеры вместе со святым Граалем. Как настоящие домохозяйки Беверли-Хиллз ведут одухотворенные дебаты, подогретые шардоне. Он видел компьютерную Пангею и гигантских обитателей древних морей в 4K-разрешении. Он даже видел себя в молодости: эпизод «Кришна-коп» в сериале «В живом цвете» про полицейского Харе Кришну, которого постоянно убивали плохие парни, а он снова возрождался. Керри думал о былых временах, о Кинане и Дэймоне Уэйансах, усердных садовниках, взрастивших прекрасный сад, где и ему нашлось место; о ночных бдениях над сценарием со Стивом Одекерком. Удивительно, как быстро проскочило время, целые десятилетия. Керри смотрел, как в фильме его комическое «я» умирает и воскресает, пока не становится совершенным, чем-то вроде священной коровы, раскрывающей преступления. Документальный фильм BBC о последних часах Помпеи оставил после себя ощущение, что время ненасытно, оно разрушает храмы, и даже богам не дано устоять перед ним… Уверенность в неминуемом конце, заставляющая миллиардеров строить планы Пиррова бегства на Марс, еще больше окрепла. Затем Netflix пригласил его на шоу Afterlife, где слащавые придурки рассказывали миру, как им удалось побывать в раю.

Подлинное избавление, восторг надежды.

Красными от недосыпа глазами Керри смотрел на экран, где показывали, как душа покидает тело, – именно так, как он представлял, – и плакал.

– Выпусти меня, выпусти, выпусти, – тщетно умолял он свою человеческую оболочку.

Напрасно Керри ожидал вознесения. Он по-прежнему оставался на своем месте, и вскоре алгоритмы YouTube после тщательного анализа угадали предмет его интереса и предложили десять самых популярных снимков вскрытия знаменитостей: Джон Кеннеди, лицо, застывшее на истечении срока годности, рыжеватые волосы, запачканные мозгами и кровью; рука Майкла Джексона крупным планом, там, где сияла перчатка с блестками, теперь бирка со штрихкодом; Брюс Ли, рот зашит как футбольный мяч, тонет в отделанном атласом гробу…

Ты товар, самый обыкновенный товар.

Даже твоя смерть – не их вина, это твоя вина, ты сам повел псов по следу из своей крови…

Иисус стал налоговым убежищем.

Призрак Фреда Астера поздней ночью продает в телевизоре домашние электровеники.

Снимок Джона Леннона. Залитое кровью лицо на каталке. Это же величайший композитор и певец времен Керри. Родился в Ливерпуле во время бомбежки. Стать героем рабочего класса – вот что нужно. Выставлен на всеобщее обозрение. Если бы они смогли сделать это с Джоном Ленноном…

Керри пошел в ванную, принял душ и прихорошился.

Не стыдно перед потомками, если сегодня вечером его сердце не выдержит.

Часы показывали 5:17, 5:39, 6:40. И как только глаза стали слипаться…

На стройке Свинякова возобновились работы. Новые сверла, доставленные из страны бурильщиков, мощные камнедробилки, которые долбят и крошат, выносят мозг даже сквозь закрытые окна. От полиции никакого толку, русский действует в рамках закона. Керри выудил пузырек «Амбиена» из ящика прикроватной тумбочки. Вытолкнул в ладонь две таблетки и проглотил. Кровать напоминает о Хелене Сан-Висенте. Тут она лежала. Переосмыслил попытку самоубийства – это больше не акт отчаяния, а вызов. Еще одна таблетка – и, наконец, дар сна.

Проснувшись, Керри увидел перед собой дочь Джейн и своего шестилетнего внука. Джексон сморщился от запаха ночного пота и грязных простыней и заткнул нос.

– Воняет задницей, дедушка.

– С тебя доллар за ругательство.

– Задница – это не ругательство.

– Почти. А это что? – Керри показал на толстую книгу в руках у Джейн.

«Греческие мифы» Д’Олера.

– Джексону задали в школе. Они изучают греческую мифологию.

– Почитай, мамуля, – попросил мальчик.

– И я с удовольствием послушаю, – сказал Керри.

Джейн раскрыла книгу. Его дочь, его прекрасная дочь, которую они с первой женой Мелиссой привезли из детской больницы в однокомнатную квартиру рядом с парком Мак-Артура. Дочь, светившаяся радостью в плетеной корзине, когда они с Мелиссой на пожарной лестнице читали друг другу «Спроси у пыли» Фанте.

Теперь Джейн читала ему.

Она долистала до страницы с закладкой.

– Прометей, видя, как страдает его народ, решил похитить у Зевса огонь, хотя знал, что его ждет суровое наказание. Прометей поднялся на Олимп, взял тлеющий уголь из священного очага и спрятал его в полом стебле фенхеля.

Она передала книгу Джексону:

– Покажи дедушке, как хорошо ты умеешь читать.

Керри сел на кровати, не отрывая глаз от мальчика, который гордо взял книгу и медленно заскользил по тексту: