Только разум

Одинцов был уверен в силе своего аппарата и ни на секунду не сомневался в том, что всё будет исполнено так, как он приказал сделать.

Наконец, открылись главные ворота, которые хорошо просматривались с опушки леса, и несколько человек, разговаривая, вышли оттуда. Они, как будто не спешили покинуть это прекрасное заведение, словно оно было для них родным домом или, по крайней мере, этот выход был для них обычным, заранее известным.

Лютый широко раскрытыми глазами смотрел на выходящих людей и не скрывал своего удивления. Такие чувства радости и удовольствия редко можно было прочитать на его лице. Образ всей жизни, постоянная озлобленность наложили отпечаток на черты его лица и сформировали такой типичный портрет жестокого преступника.

После первой группы в воротах появились новые люди. Их становилось всё больше и больше. Некоторые шли в одиночку, другие по двое. Но чаще всего выходившие из ворот шли группами по три-пять человек. Может быть, они так привыкли друг к другу, что не представляли всей своей будущей жизни порознь, а может быть, только узкие ворота заставляли их держаться друг друга, а потом у каждого из них будет своя дорога.

Никого из служащих заведения не было видно. Только привратник стоял на своём посту и дружески, сердечно прощался с проходившими мимо. Эта картина напоминала проходную большого завода после окончания рабочей смены.

Утренняя тишина была нарушена гомоном мужских голосов со взрывами смеха и набором резких и бьющих, как обухом по голове, слов. Вся разношёрстная толпа направлялась по дороге в противоположную от леса сторону. Там, за домами можно было найти какой-нибудь транспорт, чтобы добраться отсюда до обжитых мест.

Один человек отделился от толпы и решительно направился в сторону, где ожидал его благодетель. Это был крупный мужчина средних лет, с чёрной щетиной на лице и очень резкими, жгучими глазами. Скулы его были выдвинуты вперед, придавая лицу волевое, твёрдое выражение. Несмотря на поношенную одежду, про него нельзя было сказать, что это опустившийся, сломленный человек, наоборот, в нём угадывались черты делового, умного, энергичного руководителя, вожака.

Молча, сошлись они с Лютым лицом к лицу. Ни удивлений, ни приветствий не было. Как будто, они только вчера расстались ненадолго чтобы встретиться здесь на краю леса и вместе потом продолжать путь.

–Как дела, Лютик? Что нового в этом мире?

–Новостей много, дед.

–Есть и хорошие?

–Есть и хорошие.

–Это твоя работа? – кивнул Миша на удаляющуюся толпу. И, хотя Одинцов внушал всем выходящим мысль, что их освобождение не является нарушением закона, Бондарь подозревал: здесь замешан Лютый.

–Ты не ошибся, дед. Дело моих рук, – и, повернувшись к Одинцову, – это мой помощник. Без него бы я не справился. Только необъезженный ещё, как молодой жеребец. Брыкается. Нужна надежная узда.

–Это мы ему обеспечим. Вмиг объездим, – глянув на него внимательным взглядом, сделал заключение Бондарь.

Одинцов, услышав разговор, который вели о нём два повстречавшихся друга, вспыхнул от обиды и обратился к Лютому.

–Я с тобой в расчёте, Лютый. Всё сделал, как ты просил. Твой дружок на свободе. Теперь наши пути должны разойтись. Давай сюда аппарат, – и он, сделав шаг, протянул руку.

–Ты разве не хочешь отметить с нами встречу? – вместо аппарата подкинул ему вопрос Лютый.

–Меня ваша встреча не радует. Мне самому предстоит более приятная встреча.

–Ты слышал, дед? Он не рад нашей с тобой встрече. Как ты это понимаешь?

–Я думаю, надо уходить отсюда, пока нас не застукали. Забирай этого… и пошли.

–Лютый, ты давал мне слово. У нас был договор…– закричал Одинцов, хотя он давно стал понимать, что все слова Лютого – сплошной обман. И теперь Анастас окончательно осознал, что задуманные планы по исправлению только что совершённого преступления, не осуществимы.

–Не открывай широко рот, паря, – ворона залетит, – пресёк его требования шагнувший к нему Лютый.

–Ты что ж, отказываешься от своих слов?

–Я передумал. У нас ещё много дел. Ты пойдёшь с нами.

–Никуда я не пойду с вами! Преступники мне не друзья! … – тяжелый удар сзади по голове прервал речь Одинцова. Он оглянулся и увидел невозмутимое лицо Миши Бондаря.

–Вы меня можете убить здесь, но вместе с вами я не сделаю шагу…

Лютый подскочил к нему и сильным ударом в челюсть сбил его с ног. Одинцов отлетел в сторону и, получив встречный удар от Бондаря, без сознанья рухнул в снег.

30.

Капитан Гончаренко вышел из кабинета полковника в глубокой задумчивости. За всю свою многолетнюю службу в уголовном розыске ему не приходилось заниматься столь странными делами. В последние дни декабря события развивались так стремительно, что сообщения о каждом из них поступали раньше того, как сложилось какое-нибудь мнение о предыдущем.