Только сегодня

– Нет, – смутилась я. – Наверное, просто после душа еще не остыла.

Она улыбнулась своей всепонимающей улыбкой.

– Много дел на этих выходных? – спросила я.

– Да, буду работать над докладом для выступления в Амстердаме.

– Ах да, это на конференции?

– Совершенно верно.

– Ты не боишься? Ну, выступать перед таким количеством людей?

– Нет. Я освоила публичные выступления. Сложность в том, чтобы речь была написана правильно. Я пытаюсь не впасть в горячность, потому что тема меня очень волнует.

– А о чем? – виновато поморщилась я.

– Наркозависимость.

– Ах да, конечно.

– Ну а что у тебя?

– В эти выходные? Сегодня вечером увижусь с Генри и…

– Нет, – перебила Фиона. – Ты пишешь?

– А, ну, понемногу.

– Подожди-ка! – вдруг встрепенулась Фиона, вскакивая. – Я видела в газете объявление о проведении конкурса и вырезала специально для тебя. Сейчас я найду его.

– Ой, это так любезно с твоей стороны, Фиона, но…

– Ты должна участвовать, Джони, – отрезала она, открыла один из кухонных ящиков и, прищурившись, принялась разглядывать содержимое. – Куда же я засунула эту бумаженцию?

– Да не беспокойся, Фиона, – забормотала я. – Честно говоря, я уверена, что не готова для такого.

– Победителям – денежный приз, – пролистывая вырезки с рецептами, объявила Фиона. – Несколько тысяч фунтов.

– О черт!

– Вот именно, черт тебя возьми! – улыбаясь, сказала она. – Я позже найду и оставлю его на лестнице, чтобы ты почитала.

Поднявшись к себе, я высунулась в окно и закурила. Сегодня вечером после работы у меня была запланирована встреча с Генри; он вел меня в Альберт-холл, где филармонический оркестр исполнял оперу «Тристан и Изольда». Естественно, сегодня намечалась та самая ночь – воплощение романтики, не говоря уже о внушительном бюджете мероприятия. Была еще только половина первого, и солнце уже начинало прогревать конек черепичной крыши. По собственной инициативе я решила пораньше отправиться к дому Терри и Рафа, чтобы заранее приготовить для детей какое-нибудь развлечение после школы: может быть, викторину или охоту за сокровищами в саду? Точно. Так бы мне удалось продержать их (и себя) на открытом воздухе не меньше часа. Я напишу маленькие загадки-подсказки, которые будут их направлять, а шоколадки и игрушки спрячу в цветочные горшки, под кустами и на ветках. Мне бы в детстве такое точно понравилось, но никто так не заморачивался ради меня.

Воспоминания о собственных школьных днях затребовали послушать Belle and Sebastian, зарядив через наушники альбом «Если ты чувствуешь себя зловеще»[24], я чуть ли не вприпрыжку пустилась в путь, открытая маленьким сюрпризам, которые приготовила для меня сегодняшняя прогулка: водопад волос склонившейся завязать шнурок девочки; свет, пробивающийся сквозь сморщенные листья конского каштана; запах корицы и бекона, одурманивший меня, когда я проходила мимо кафе. В супермаркете я набрала полную корзину конфет и шоколадных батончиков. Я даже прихватила несколько блокнотиков неонового цвета: конечно же, я понимала, что они заинтересуют детей гораздо меньше, чем подарки на основе сахарозы, но для их родителей, которые вернутся домой, когда все сладости будут уже съедены, канцелярские призы будут выглядеть более здраво.

Завидев дверной молоточек в виде маленькой лисы, я поставила музыку на паузу и намотала наушники на маленькую шпульку, с которой они обязательно улизнут, чтобы потом бродяжничать по карману. Я уже распланировала, как расположусь за кухонным столом, откуда через большое французское окно буду высматривать подходящие для игры предметы в саду (купальню для птичек, клумбу с тюльпанами) и сочинять рифмованные загадки-подсказки для поиска сладких сокровищ:

Тот, кто хочет вкусным шоколадом угоститься,
Должен угадать, где зырянка и крапивник
могут воды напиться.

Это была своего рода легкая разминка для мозга, и мне нравилось писать вот так – без самоанализа, без напряжения. Я оставила сумку в коридоре и направилась прямо на кухню, чтобы приступить к делу. Но кухня оказалась закрытой, что выглядело весьма необычно – дверь из прихожей на кухню была рудиментом, которым никто не пользовался. И я открыла ее, не задумываясь о причинах и не прислушиваясь к звукам, доносящимся с кухни.

– О черт! – вскрикнула я и тут же закрыла дверь обратно.