Толкователь Откровения Святого Иоанна Богослова

Насколько внимателен Иоанн, видно из того, что он очень точно и с напряжением осматривает эту книгу. Он видит ее снаружи и внутри, находит ее везде исписанной, видит печати, считает их и не выпускает эту книгу из виду до тех пор, пока другое великое обстоятельство не привлекает его внимание (2-й стих).

Это второе есть Ангел сильный, который выступил после этой книги. Особое внимание находящегося в духе Иоанна не может останавливаться на второстепенных предметах, а показывает лишь главные великие события.

Вся пятая глава показывает, в каком отношении к этой книге находится Бог, Отец, Сын, все венчанные старцы, ангелы, вся тварь на небесах, на земле и под землей.

Мы Христа еще не видим на престоле, но ждем, что Он выступит. Ведь Он выше всех других предметов, а между тем на первом плане стоит эта книга, а не Христос, и она потому так выставляется, чтобы мы во свете этой книги видели Сына Божьего. Конечно, после всего сказанного мы спросим, что это за книга и какое она имеет значение. Если мы сумеем ответить на этот вопрос согласно с истиной, тогда настоящая глава вскоре станет нам ясна, и тогда мы поймем печаль и торжество, которое возникает на небесах из-за этой книги. Коль скоро мы ее поймем, нам будет понятно, что она бросает свет на прошлое и освещает будущее, она занимает центральное место. Если не понимать эту книгу, то все Откровение будет закрыто для нас. Об этой книге существуют бесчисленные толкования. Некоторые говорят, что эта книге и есть то самое Откровение Иоанна, которое Отец ему дал (Откр. 1, 1). Бог как бы дополняет показанное Иоанну. Он как бы передал откровение Своему Сыну. На это справедливо возражаем, что в таком случае данное событие должно бы быть в самом начале книги Откровения. Если бы это было Откровение Иоанна, Господь не мог бы сказать после рассмотрения трех глав: «Взойди сюда, и Я покажу тебе, чему надлежит быть после сего».

Значит, то, что написано до этой главы, должно предшествовать взятию Церкви, когда она окончит свое поприще на земле. Иначе это было бы недостойно Бога. Другие думают, что эта книга изображает предвечное решение Божие от начала мира до конца, заглянуть в которую никто не мог, кроме Сына Божьего. Это, кажется, возвышенная, чудная, дивная мысль, но она вовсе неуместна, потому что заглянуть в Божие решение не будет дано, пока не будет воздвигнут престол. Иные говорят, что Сын Божий, пришедший от Отца, принес нам эти решения. Но ведь Он их знал от начала веков, и Дух Святой должен был бы сообщить нам об этом решении. Значит, и это неуместно.

Еще другие говорят, что эта книга содержит те события, которые должны совершиться в Церкви Христовой начиная с Вознесения и до пришествия Его. Если это было бы так, то они должны бы отрицать то, что сказано во 2-й и 3-й главах, так как, по их воззрению, только в 6-й главе начинается пророчество, когда снимаются печати и развертывается план Божий о Церкви. Так как они думают, что это начинается с 6-й главы, где нет ни слова о Церкви, то они толкуют о ней аллегорически. И это толкование непременно ложно. Но если мы признаем, что книжный свиток появляется, когда Церковь, то есть Н е в е с т а, была уже взята и находится на престоле и что венцы уже розданы, то все подобные предположения отпадают сами собой. Нам поэтому приходится искать другое объяснение. Поищем в Писании.

Обыкновенно, когда Господь открывает что-нибудь великое, Он раньше дает какой-нибудь подобный образ, и тогда Писание объясняется Писанием. Нечто подобное мы находим у пророка Иезекииля (2, 9–10; 3, 1–4). Тут книжный свиток похож на рассматриваемые в Откровении. Также исписанный снаружи и внутри, он дается рукой Божией и связан с подобными же последствиями.

Теперь мы рассмотрим сходство и разницу между этими свитками. В книжном свитке мы не видим семи печатей (Иез. 2, 10). В Священном Писании печать означает документальность. У Иезекииля свиток не должен быть открыт, но должен быть съеден, тогда как в слове о свитке в Откровении нет никакого намека на это.

Тот свиток Иезекииля должен был сделать его способным проповедовать. Это показывает, как он должен был усвоить его содержание. Но в свитке Откровения нет ни слова о проповеди, даже не сообщается, что там написано. И сколько бы ни было сходства, свиток Иезекииля не может дать представления о том свитке, который в Откровении.

Книжный свиток Иезекииля был скорее подобен свитку, чем книге, о которой говорится в Откровении (10, 8–11). Там сказано: «Ангел стоял одной ногой на земле, другой на море и говорил также: съешь ее…»