Толсты́е: безвестные и знаменитые

Лев Львович стал прилично зарабатывать, однако всё равно денег не хватало. Но почему? Причина в том же увлечении, из-за которого Лев-старший в молодые годы оказался по уши в долгах, а Лев-младший подхватил эту «заразу» во время пребывания в гимназии – игра! Только теперь уже не скачки, а бесконечные бдения за карточным столом, когда желание испытать удачу, доказать своё превосходство над другими игроками не позволяет реально посмотреть на вещи. Страсть затмевает глаза, и нет возможности понять, что даже солидный выигрыш – это лишь иллюзия, самообман, который назавтра может обернуться жестоким унижением. Благо, что Лев Львович мог рассчитывать на помощь матери, иначе разорение грозило его собственной семье – жена и пятеро детей могли остаться без средств к существованию.

Судя по всему, он понял, что Великим Львом уже не стать. Раньше пытался доказать отцу, что такая задача вполне по силам, а вот теперь решил брать от жизни всё, что можно и чего нельзя. Сначала бросил жену и с молодой француженкой отправился на Дальний Восток, чтобы потом попасть в Америку. Вскоре Толстой перебирается в Европу, затем возвращается домой, но осенью 1918 года – прощание с Россией и путешествие на Запад в надежде обрести новые иллюзии.

Коль скоро речь заходит об иллюзиях, нельзя не упомянуть филолога Валерию Абросимову, которая немало сил положила для того, чтобы доказать право Льва Львовича Толстого на признание в России не в качестве сына знаменитого писателя, но как фигуру вполне самостоятельную. Валерию Николаевну возмутило содержание книги «Лев в тени Льва…», и вот в интернете появилось «Открытое письмо П.В. Басинскому и его издателям». Там есть такие строки:

«Его опус состоит на 90-95% из заимствований и примитивных, плоских пересказов, оглупляющих и искажающих суть картины. Цели своей он добился: детского писателя, драматурга, публициста, рисовальщика и скульптора Л.Л. Толстого нет и долго ещё не будет в нынешней России… Согласиться с такой трактовкой я не могу».

На самом деле, любой автор имеет право на интерпретацию известных фактов, даже тех, что опубликованы с целью нарисовать иную картину, нежели та, которая больше по душе «интерпретатору». Немало авторов специализировались на том, чтобы приукрасить образ полюбившегося им человека, будь то писатель, военачальник или государственный деятель – особенно этим грешили при Советской власти. Конечно, большинству читателей неприятно было бы узнать, что Михаил Булгаков недолгое время был наркоманом, а Михаил Тухачевский в 20-е годы прошлого столетия менял, как перчатки, и любовниц, и жён. Однако нельзя же всю жизнь пребывать в плену иллюзий.

На склоне лет Лев Львович написал книгу воспоминаний «Опыт моей жизни», в которой попытался подвести некий промежуточный итог, но начал издалека, с «родовых корней»:

«Что может быть важнее для развития жизни личности и народа, сохранения в целости их старинных родовых корней, первые отпрыски которых объединили и создали государство, и что может быть естественнее для человека, как ни почитание этих родов из поколения в поколение в стремлении продолжать их и совершенствовать?»

Желание сохранить в целости родовые корни вызывает уважение. Жаль, что автор не пояснил, как это сделать – если бы нужно было сохранить корни каких-то диковинных растений, то их можно заспиртовать, или засушить, на крайний случай. Но нет, скорее всего, речь идёт о составлении родословной. Тут Лев Львович совсем не оригинален – владельцы дворянских фамилий нередко готовы жизнь положить на то, чтобы доказать себе и окружающим величие их рода и его значительную роль в развитии страны.

С корнями вроде бы разобрались, но как быть с отпрысками, которые каким-то чудом, но неведению или по неосторожности создали целое государство? О чём это и о ком? Оказывается, что российскую монархию создал род Толстых – это какой-то «родо-монархизм», иного слова и не подберёшь:

«Этот род, или "клан, вошедший в жизнь России из глубины веков", в сущности, не род, а целая отдельная, не похожая на других, раса, сохранившая свои особенности и до сих пор. За редкими исключениями Толстые оберегли себя от влияний кровей, которые могли бы значительно видоизменить главные черты их характера, и до 22-го своего поколения остались теми же Толстыми, какими были раньше».

Будучи в здравом уме, такое невозможно написать, даже если очень хочется. Похоже, что Лев Львович начитался сочинений «бесноватого» – именно в «Майн кампф» проповедуются идеи разделения народов на высшую и низшую расы. Толстые в роли «расы господ» – такое ещё никому не приходило в голову. Возможно, Лев Львович имел в виду совсем не то? Но вот читаем в разделе «Интересовавшие меня вопросы»:

«Важнейшим [фактором] надо считать оберегание всех рас от смешения их с другими. Жгучий вопрос дня – еврейский – возник всецело от этой великой ошибки народов… Франция на краю своего исчезновения как раса потому, что громадный процент чужестранной крови низкого качества влился в вены французского народа».