Толсты́е: безвестные и знаменитые

Итак, Лев Львович от «родо-монархизма» докатился до расовой теории национал-социализма. На этом можно было бы поставить точку, но тут, откуда ни возьмись, на сцене появляется «Индрис из "Индроса"» – это новая вариация на тему пращуров. Род Толстых по линии князей Волконских соединился с Рюриковичами, но Льву Львовичу этого показалось мало. Судя по всему, он вознамерился привязать свой род к предкам нынешних шведов, а там недалеко и до родства с Рюриком – согласно норманнской версии, он стал основателем Руси. Если не получится, то есть другой вариант:

«Граф С.М. Толстой-Милославский, занимающийся в настоящее время исследованием происхождения рода Толстых, утверждает, что нашёл документы, по которым можно точно доказать, что Индрис был прямой потомок графа Фландрского, жившего в VIII веке. По этой версии, мы, стало быть, вышли из древней Бельгии или северной Франции».

Словом, куда ни посмотри, всюду найдутся следы пребывания Толстых, и каждый непредубеждённый человек обязан признать ведущую роль этого рода в событиях последних двух тысячелетий на территории Европы.

Однако сколько можно говорить о предках, пора бы рассказать и о себе:

«По моим личным наблюдениям, моя старшая сестра Таня и я, <…> больше взяли умственных особенностей, которые можно назвать внутренним или духовным обликом человека, от отца и его линии. <…> От матери я взял её здравый смысл и верный жизненный инстинкт. От отцовской линии, особенно князя Волконского, его спокойный и здравый ум и гордость вместе с горячностью, хотя во мне сочеталось ещё целое множество других черт, которые я взял от других моих предков, что создало из меня очень сложного и страстного, доброго и злого, слабого и сильного, более дурного, чем хорошего человека».

Хорошо хотя бы то, что готов покаяться. Но почему же линия отца, усиленная линией Волконского, не справилась со своей задачей? «Объединили и создали государство», а в результате на свет явился «более дурной, чем хороший человек». Лев Львович находит огрехи не только в воспитании, но и в самом себе, конкретно – в голове:

«В умственном отношении меня воспитали ещё беднее, чем в духовном… Всё, что преподавалось мне в детстве, не вмещалось в моей голове, и, кроме редких минут удовольствия на уроках русского языка с матерью, все моё умственное воспитание было для меня мучением».

Однако «Толстая голова» на то и существует, чтобы вместить в себя все премудрости воспитания и образования, а также впечатления прожитых лет. Вот ведь в голове Льва Николаевича, по сути, разместились несколько десятков томов его произведений – не обошлось, конечно, без последствий для здоровья, но если бы не досадная простуда, он мог бы дожить и до девяноста лет. Скорее всего, «нервно-желудочная» болезнь, поразившая Льва-младшего в начале 90-х, сказалась на его умственных способностях.

Тут самое время припомнить, что в августе 1918 года Лев Львович основал в Петрограде газету под названием «Весточка», газету «вне политики», и вот что он сообщил своим читателям в самом первом номере:

«Политика – это "ориентация". Ориентация – это сочувствие. Или Сидор и Карп дерутся и я сочувствую или помогаю Карпу, – это политика и "ориентация", но, когда я нe могу сочувствовать в драке ни Сидору, ни Карпу, когда я одинаково доброжелательно, но беспристрастно отношусь к обоим, я – вне политики… Политика – это погода. Земледелец – хозяин не боится её и не боится её и не забывает ради неё о своём плуге и лопате… Он только соображается с ней для своей работы».

Доброжелательное отношение к Сидору и Карпу можно лишь приветствовать, однако вот что невозможно понять – как погода связана с политикой? Вряд ли Толстой начитался Александра Чижевского, который утверждал, что и резкие изменения погоды, и народные восстания в значительной степени обусловлены солнечной активностью. Но как к этому приткнуть «ориентацию», которую Толстой понимает как сочувствие?

Кстати, нечто подобное через много лет говорил другой непризнанный философ, Дмитрий Львович Быков, в эфире радиостанции «Эхо Москвы»:

«Политика – это школа, это воспитание в человеке каких-то важных свойств моральных, социальных. <…> Политика – это свойство отвлечь человека от мысли, что он смертен. Это опыт высшей художественной, политической деятельности, всё, что нас превращает в людей, заставляет нас отойти от животных».

Что же получится, если просуммировать? Политика – это ориентация, погода, школа, свойство, опыт. Можно было бы продолжить, но воспитание не позволяет… Похоже, у некоторых Львовичей это, к сожалению, в крови – судить о том, чего они не в состоянии понять.

Впрочем, нелепые умозаключения – не самый страшный грех, и потому их автор заслуживает некоторого снисхождения. В 1931 году сестра, Татьяна Львовна, писала брату Сергею:

«Он удивительный человек: несомненно, ненормальный и, конечно, очень жалкий. Он, который сумел искалечить свою жизнь так, что хуже нельзя».

Глава 7. Семейный вирус, или особенные люди