Том 1

«Надо вымерить по ширине машины, только так… — думал он, слепо идя во тьму, с каждым шагом глубже опускаясь в черноту перед собой, то и дело оглядываясь, чтобы не сбиться с направления, а пучок света на берегу все отдалялся и отдалялся. Потом дно будто вырвалось из-под него, провалилось — и он сразу погрузился в воду по пояс. Его с силой потянуло в глубину, черная вода заплескалась и зашумела, круто ходя водоворотами, течение с напором толкало, валило в сторону, и Алексей, задохнувшись от этой борьбы, еле удержался на ногах. Ветер с дождем сек по лицу, и ему на миг почудилось, что он один стоит в водяной пустыне без конца и края, потеряв направление и ощущение времени. Вздрагивая, он обернулся. Сквозь сеть дождя тусклой каплей на берегу светил фонарик Чернецова, потом слабым отзвуком донеслось издали:

— Дмитри-ев!..

Стиснув зубы, он снова продвинулся на несколько шагов, и когда зачернели впереди, проступили нечеткие силуэты каких-то предметов (деревья, что ли?), он, разгребая воду, ускорил шаги, и тут дно стало выпирать из-под ног. Он, пошатываясь, сделал еще несколько шагов и, вконец обессиленный, едва не падая, выбрел на песок, постоял здесь немного, чтобы отдышаться, затем ощупью повесил на сучок ближнего дерева фонарь, крикнул сдавленным голосом:

— Фонарь видите-е?

— Плохо, но вижу-у! Возвращайтесь назад!

Казалось, далеко-далеко, на том берегу фонарик Чернецова описал короткую дугу и замер в бесконечности.

…До того берега он добрался гораздо быстрее; и, вылезая из воды, весь промокший до нитки, в хлюпающих сапогах, вытер рукавом лицо, скомандовал хрипло:

— Моторы! Включить фары! Берег крутой! Первое орудие!..

Он отдал эту команду в темноту, твердо веря, что его услышат, и ждал на дороге, с трудом успокаивая дыхание.

На горе заработали моторы, длинные полосы фар пролегли над головой, уперлись в мокрые вершины деревьев, сдвинулись с места, легли на дорогу, ослепили его и будто толкнули в грудь.

— Давай, давай, Матвеев, на меня! — снова крикнул он, идя по дороге. — Сто-ой!

Свет уперся в реку дымящимся синим столбом, пронизывая воду у берега до дна — сверкала галька на мелководье, подобно разбросанным в воде монетам.

— Взвод, слезай! — махнул рукой Алексей. — Командиры отделений, стройте людей!

Шурша сухими плащ-палатками, курсанты стали прыгать с машин; послышались взволнованные голоса:

— Приехали?

— Саша, раздевайся, купаться будем!

— Что такое? Потоп?

— Ну, Миша, если ко дну пойдешь, держись за пушку. Она не тонет!

Алексей стоял у обочины дороги, глядя на строившийся взвод, еле сдерживая ознобную дробь зубов.

— Разговоры прекратить! — резко приказал он. — Шоферы, ко мне!

Разговоры смолкли. Командиры отделений доложили, что люди построены; и после этих докладов независимо, вразвалку подошли шоферы. Они переминались и с недоверчивой настороженностью поглядывали на реку.

— Слушать внимательно! — скомандовал Алексей и продолжал, нарочито твердо расставляя слова: — За рекой в девяти километрах отсюда — Марьевка. В семи километрах от нее, у оврага Кривая балка, — место сосредоточения наших орудий. Нам надо прибыть туда в три часа тридцать минут. Сейчас два часа сорок пять минут. Не успеем — не выполним приказ. Орудия и машины необходимо переправить через брод! — Он указал на ослепительно горевшую под фарами воду. — Одними моторами не возьмем. На фронте в этих случаях подавалась команда: «На колеса!» Это ясно?

Все молчали. Было слышно, как шелестел дождь в кронах сосен.

— Шоферы, подойдите ближе! Смотрите сюда! Видите? На том берегу висит фонарь. Держаться только этого направления. Иначе застрянем! Есть ямы. Попадем в них — засосет. У каждой машины — два человека, прикрепляющие канаты лебедок. У первой машины — Гребнин и… Луц, у второй — Дроздов и Карапетянц. Канаты цеплять по моей команде. По места-ам!

Он подал команду и только в тот момент особенно ясно осознал, что началось главное.

— Ма-а-арш! — крикнул Алексей.

Первая машина осторожно, на тормозах начала спускаться к воде. Матвеев, вытянув шею, наклоняясь вперед — грудью на баранку, неестественно напрягшись, блуждающе глядел на воду, и Алексей с беспокойством видел: медлит!.. Мотор, туго вибрируя, гудел, машина, коснувшись колесами воды, круто затормозила. Орудие по инерции занесло влево, к самому краю дороги, затрещали кусты. Расчет тоже, скатываясь следом, как если бы его откинуло, густо облепил орудие. Сразу всполошились голоса:

— Что там? Что?

— Почему остановились? Эй! Матвеев, очумел?..

— Орудие у обрыва! Здесь обрыв!

«Что же это он? Неужели трусит?» — мелькнуло в сознании Алексея, и в ту же минуту он вскочил на подножку, рванул дверцу и, ввалившись в кабину, сел рядом с Матвеевым, властно и непререкаемо крикнул:

— Давай вперед!.. Чего думаешь?.. Вперед, говорю!.. А ну включай первую скорость! Быстрей!..

Взревев, машина рванулась вперед и, точно обрушиваясь с обрыва, осела передними колесами, под ними всплеснулась вода, тяжело заскрипел песок.

— Скорость! — закричал Алексей. — Скорость!

Матвеев, беззвучно шевеля губами, испуганно переключил скорость.

— Жми!