Том 1. Долгое ожидание

У него были маленькие хитрые глазки и вид человека, знающего все наперед.

— Может, я и обращусь к вам, — сказал я.

Он кивнул и вышел, притворив за собой дверь. Я повернул в замке ключ и накинул цепочку, потом сбросил одежду. Достал из чемодана чистое белье и носки, кинул на диван вместе с бритвенным прибором, а то. что снял с себя, запихал в чемодан. Завтра утром суну в первую попавшуюся урну. А сегодня вечером я собирался только помыться, да так, чтобы кожа скрипела под пальцами, чтобы прочистилась каждая пора. А потом скользнуть меж чистыми простынями и спать, пока не почувствую себя бодрым и готовым приняться за дело.

Меня разбудило солнце. Сначала пощекотало пятки, потихоньку добралось до самого носа, и я был вынужден о. ткрыть глаза. День был чудесный, теплый и солнечный, и обещал отличное начало. Я потянулся, встал и подошел к окну. День и вправду был великолепным, и даже сам город казался приятным в сиянии дивного утра. И не подумал бы, что место, видимое из окна номера, обычно именовалось «маленьким Рено», а пока бесчисленные салуны и казино были закрыты, улицы тихи и пустынны, если не считать немногих женщин, которые уже отправились делать покупки.

Я принял душ, чтобы окончательно прогнать сон, побрился и позвонил насчет завтрака. Затем попросил телефонистку соединить меня с магазином модной мужской одежды и продиктовал список нужных мне вещей. Едва я успел покончить с завтраком, как в номер вошел сияющий клерк из мужского магазина в сопровождении портного. К счастью, я из той категории мужчин, которым подходит любой готовый костюм. Так что им не пришлось долго возиться, хотя хиляком меня, конечно, не назовешь.

Клерк с портным удалились, радуясь двумстам долларам и щедрым чаевым. Теперь я нуждался только в услугах парикмахера. Парикмахерская находилась внизу. Попросив молодого человека постричь меня покороче, я рассеянно прислушивался к его болтовне о последних событиях в городе, обратив все внимание на размеренные действия старого чистилыцика-негра, который тут же принялся наводить глянец на мои новые туфли.

Покончив со стрижкой, парикмахер одарил меня белозубой улыбкой и ловко упрятал в карман бумажку.

У себя в номере я вынул из шкафа пальто и стал его надевать. В дверь просунулась голова коридорного, который готов был добыть для меня в этом городе все что угодно.

— Я так и подумал, что вы снова подниметесь к себе. Кто-то звонит вам. Я попросил дежурного не класть трубку, пока сбегаю за вами. Похоже, что-то важное.

— Спасибо, — сказал я, а парень на лету поймал четвертак. Мы спустились вместе, и он указал на ряд телефонных кабин в углу холла.

— Четвертая кабина.

Я плотно прикрыл дверь и взял трубку.

— Алло, — сказал я и подумал, что, пожалуй, чересчур популярен для человека, никогда ранее не бывавшего в Линкасле.

Чей-то дрогнувший голос отозвался:

— Алло… Это ты, Джонни?

— Точно. — И я замолчал, ожидая продолжения.

— О господи, до чего же ты напугал меня вчера своим внезапным исчезновением. Пришлось чертовски намаяться, пока я нашел того таксиста, который вез тебя в город.

Он говорил так, будто не сомневался, что я его знаю. Так оно, впрочем, и было. Это старик из привокзальной кассы. Говорил он нечленораздельно, захлебываясь и надсаживаясь от крика.

— Извини, Пеп, но я приехал издалека, и мне надо было выспаться.

Его словно прорвало.

— Джонни, мальчик! — завопил он. — Ты что, рехнулся? С чего тебе пришло в голову возвращаться сюда? Давай немедленно ко мне! Я ночью глаз не сомкнул, только о тебе и думал. Тебя ведь поймают, и сам знаешь, что будет. Тебе же прекрасно известно, что это за город и что с тобою случится, как только ступишь за порог отеля. Немедля вызывай такси и приезжай сюда, понял? Через полчаса отходит автобус на запад, билет я уже приготовил.

Через стеклянную дверь кабинки я увидел, как они вошли в холл. Их было двое: один — вчерашний полицейский, который несет по вечерам охрану на станции, другой— пониже ростом и не такой сильный. На бедре у него была кобура, собственно, их было две — по одной с каждой стороны.

Я сказал:

— Слишком поздно, Пеп. Они уже здесь.

— О господи. Джонни!

— Попозже увидимся, Пеп. — Я повесил трубку и вышел из кабинки.

Детина со станции наблюдал за лифтом и не заметил меня. Второй полицейский как раз требовал у клерка мою регистрационную карточку, когда я подошел и остановился рядом.

Взглянув на имя «Джон Макбрайд» в верхней строчке, он тихо чертыхнулся, словно ожидал увидеть что-то другое.

— Слышь, дружок, найти меня не так уж трудно, — сказал я у него за спиной.

Он выронил карточку, весь вздрогнув, и побледнел от бешенства. Потом протянул ко мне руки, всем видом показывая, что с удовольствием разорвал бы меня на клочки прямо тут, не медля ни секунды.

Я взглянул на него сверху вниз и небрежно сказал:

— Только дотронься, тут же схлопочешь по уху.

Руки его остановились на полдороге от моей глотки, а глаза стали медленно, но верно вылезать из орбит. Громила со станции заметил меня и поспешил на помощь напарнику, вытащив револьвер.