Том 1. Долгое ожидание

И тут же увидел Линдсея. Он ел за стойкой огромного универсального магазина, реконструированного на современный лад. Вывеска на двери гласила: «Филберт», а указатель любезно разъяснял, где что: слева — закусочная, справа — бар, наверху — хозяйственные товары, посуда, мебель.

Я вошел и опустился на табурет рядом с Линдсеем:

— Хелло, приятель.

Лицо его сморщилось, он чуть не перекусил соломинку, через которую тянул коктейль.

— Что, язык проглотил? — спросил я, и он медленно повернулся.

— Джонни, не следует тебе умничать. Как бы не обернулось для тебя плохо.

— Уже слышал. Тебе надо обзавестись копами порасторопнее. Уж больно они у тебя завалящие.

— Что-то слишкохм хорошо ты разбираешься в копах.

Я заказал коктейль и сандвич.

— Да, и потому советую убрать их от меня подальше. Когда сможешь предъявить мне обвинение, делай как хочешь, а до того — брось свои штучки.

Он чуть не затрясся от бешенства.

— Мне ничего не надо предъявлять, все и так известно.

— Дело твое. Но если тебе интересно, могу сообщить, что я никого никогда не убивал.

Он оскалил зубы, а глаза закатил под лоб и весь дрожал от ярости. Я запил сандвич коктейлем и, протянув руку, вытащил сигарету из пачки Линдсея.

— Будет возможность, проверь меня на детекторе лжи, ничуть не возражаю.

Он перестал терзать соломинку, глаза его широко раскрылись, и я наконец-то увидел, что они синие. Челюсть его отвисла, он смотрел ошарашенно. Похоже, смысл слов до него не совсем дошел, так что я оставил его, поднялся и вышел.

Национальный банк Линкасла помещался в белом каменном здании чуть ли не в полквартала в самом центре города. Я вошел за несколько минут до закрытия, в зале почти никого не было. Не прошло и двух секунд, как вокруг воцарилось молчание. Охранник, поднявшись в полный рост, старался достать оружие, хотя на лице его было написано желание поздороваться. Я поздоровался первым, он оставил свои попытки, судорожно сглотнул и неуверенно произнес:

— Джонни?!

— Кто же еще, Пеп! Где мистер Гардинер?

— У себя, в кабинете.

— Может, передашь, что я хочу его видеть?

Ему не слишком понравилась моя просьба, но все же он потянулся к телефону. Но не успел он снять трубку, как дверь позади него отворилась и на пороге появился человек, который не мог быть никем иным, как президентом банка. Я двинулся навстречу.

— Хелло, мистер Гардинер!

Удивление! Одно только удивление отразилось на его лице. Это был высокий стройный мужчина с седеющими волосами, как бы сошедший с рекламного объявления, но сейчас он больше напоминал ребенка, впервые в жизни попавшего в цирк. Слишком взволнованного этим событием, чтобы что-либо сделать. Способного только глядеть во все глаза.

— Я хотел бы поговорить с вами наедине. Удивление на его лице сменилось яростью: — Из всех хладнокровных негодяев…

— Да, мистер Гардинер, я именно такой. И все же хочу говорить наедине. Могу сообщить, полиции известно о моем пребывании в городе. Так будем говорить?

— У меня заседание правления. — Я ухмыльнулся, и он стиснул руки. — Впрочем, его можно. ненадолго отложить, — добавил он.

Кабинет был обставлен как подобает: красное дерево и плюш. Он не предложил сесть, но я сам взял стул. Очевидно, начать предстояло мне.

— Я ищу Веру Уэст. Как вы думаете, мистер Гардинер, где она может быть?

Вместо ответа он снял трубку и позвонил в полицию.

Выслушав ответ на вопрос, почему именно я явился в банк, он медленно повесил трубку.

— Так вы, значит, считаете, что выкрутились? — прошипел он.

— Так я считаю. Теперь поговорим о Вере Уэст.

С минуту Гардинер изучал меня, переводя взгляд сверху вниз.

— Я, разумеется, не знаю, где она, Макбрайд. И знаете, что бы я сделал на вашем месте?

— Разумеется! Перерезал бы себе глотку. Прекратите говорить ерунду и выслушайте. Я никогда не брал ни цента из вашего заведения. Да, я сбежал, это правда. Но это мое дело.

Он перестал изучать меня и отступил к своему огромному столу.

— Что это вы говорите, Макбрайд?

— Говорю, что меня ловко запутали. Все было подстроено специально, ясно?

— Нет.

— Объясню иначе. Почему именно меня обвинили в присвоении этих двухсот ТЬ(СЯЧ?

Гардинер никак не мог решить, что лучше — изумиться или забеспокоиться. Несколько минут он внимательно изучал мои руки, потом снова посмотрел на меня.

— Знаете, Макбрайд, если бы закон наложил на вас свою карающую руку, я не стал бы даже обсуждать этот вопрос. Но вы добровольно вернулись сюда, пусть даже проделав трюк с отпечатками, и это заставляет меня отнестись к делу несколько иначе.

— Так и следует, — сказал я. — До сих пор меня еще никто не выслушал.

— Что же вы хотите сказать?

— Сперва расскажите вы, как все произошло.

— Я… Я и сам теперь не знаю, что думать. Только мисс Уэст имела доступ к этим расчетным книжкам. Раньше она никогда не прикасалась к ним. Но однажды она извлекла их из сейфа, и я удивился, чего ради это сделано. Она объяснила, что это вам надо взглянуть в них. Меня происшедшее заинтересовало, и я тоже решил заглянуть в книги. И тут же обнаружил следы подлога.

Сколько же денег недоставало? -