Том 1. Долгое ожидание

— По их мнению^ его убили здесь. И, уже смертельно раненный, он еще какое-то время бился в агонии — отсюда кровавые пятна на ковре и на стенах. Обстоятельства указывают на то, что убийца — гость, человек, которому Беннет доверял. Иначе он не впустил бы его сюда. Такова версия полиции.

Оджи нахмурился и, помолчав, проговорил:

— Он был убит в упор. Но кто в этой комнате мог подобраться к нему?.. Здесь никаких деловых встреч не проводилось. И гостей он сюда не пускал. Вообще никого, только прислугу, ну и, может, знакомых женщин.

— Женщин?

— Да, женщины у него здесь бывали.

— Но ведь и ты имел доступ на этот этаж, Оджи? Ты тоже здесь не в первый раз?

— Нет, не в первый. Я заходил сюда два раза. Надо было срочно подписать несколько бумаг, а Беннет тогда лежал больной. Я только выполнял поручения Беттена. И оба раза Беннет был при оружии.

— Беннет умер в переулке близ этого дома, — не раскрывая источника информации, я передал Оджи сведения, полученные от Педро. Рассказывая, я наблюдал за ним, однако не заметил ничего подозрительного. — Оджи?

— Да?

— Чем он им мешал?

— Им?

— Я хотел сказать — кому-то, — поправился я. — Почему Беннет погиб?

— Он был большой человек, Дип. —

— Да, он ворочал большими дела*ми. Это все знали.

— У большого человека всегда много врагов, а это, сам понимаешь, опасно.

— И все же почему, Оджи?

— Я могу только высказать догадку.

— Валяй.

Он вновь сложил руки за спиной и принялся слегка раскачиваться.

— Были кое-какие разговоры в Синдикате…

— Но Беннет тоже состоял в нем…

— Разговоры, само собой, велись за его спиной.

— И какие же?

— Говорили, что Беннету не хватает смелости в делах. Что он сдерживает расширение операций с наркотиками. Вот тебе и причина, почему…

— Да, догадка твоя любопытна, но — мимо цели.

Он вновь качнулся и, глядя перед собой в пространство, сказал:

— Это я сказал так, к примеру. Вообще, Беннет был из тех, кто вместо того, чтобы дать волю упряжке, дергал поводья, заставлял ее мчаться туда, куда хочется ему. — Он взглянул на меня и добавил: — Но это, конечно, только мое личное мнение.

— Понятно. Но в твоем предположении неверен исходный пункт. И значит, ты с самого начала идешь по неправильному пути.

— Почему?

— Я уже говорил. Это — не синдикатское убийство. Их методы никогда не меняются. Чтобы деятели из Синдиката вооружили убийцу дамским пистолетом двадцать второго калибра и дали указание выстрелить в шею, да еще с расстояния в два фута? Это же бред, Оджи. Не говоря уже о многом другом. Зачем, скажем, синдикатскому убийце понадобилось перетаскивать убитого с места на место? Абсурд! Вполне возможно, что Синдикат желал избавиться от Беннета и замышлял что-то против него, — тут я с тобой согласен. Но это убийство сработано другими руками. Профессиональное убийство раскрыть почти невозможно. Да ты и сам знаешь.

— Верно.

— А здесь я чую другой почерк. Это дело кустаря- одиночки. Судя по тому, что мне пока известно.

— Может быть, — сказал Оджи, пожав плечами.

— Кое-какие действия убийцы, — продолжал я ду*мать вслух, — можно бы считать попытками замести следы, запутать их. Нет, не похоже…

— Все же сработано так, что разобраться нелегко.

— Верно, но они могли бы действовать умнее. Они или он…

— Или она?

— Сомневаюсь. Пока почти исключаю. Непохоже.

— Полиция тоже в тупике.

— У нас перед ними важное преимущество, Оджи. Фараоны вообще не знают, что Беннета убили не здесь и доставили сюда уже мертвым.

— Они докопаются, и очень скоро, если, конечно, твое положение верное и этот парень, с часами, не врет.

— Не врет. Я ему верю. Но кто? Кто так желал его смерти, Оджи?

Он улыбнулся.

.— Думаю, что многие, Дип. Беннет занимался не благотворительностью.

— Но кому-то он должен был особенно стоять поперек горла.

— Наверняка и таких хватало, — согласился Оджи и, подумав, добавил: — Вообще, еще никто из главарей клубов и Синдиката не был любимчиком публики. При нашем бизнесе…

— Согласен, — кивнул я. — Поглядим-ка еще немного.

Я прошел в спальню, затем в ванную и другие помещения. Всюду заметны были следы поисков, причем довольно основательных. Полиция перетрясла буквально все до мелочей, тем не менее при внимательном осмотре мне стало ясно, что, кроме полиции, кто-то еще занимался розысками.

Я подозвал Оджи и показал царапины на полу в том месте, где кто-то сдвигал холодильник.

— Что ты об этом думаешь, Оджи?

— Это не фараоны.

— Что можно спрятать под холодильником?

Оджи пожал плечами.

— Десяток-другой пакетов героина или дюжину тюбиков опиума, к примеру. Но Беннет никогда не держал здесь подобных вещей.

— А что-нибудь другое?

Например?

— Скажем, камушки или просто деньги.

Наморщив лоб, он отрицательно покачал головой.

— Камушки исключаются. Не его профиль. А утаивать наличность было не в его правилах. Мы имели отчеты о всех операциях Беннета. Все его сделки, все изъятия, все вклады шли через нас, и тут он был всегда абсолютно точен и вне всяких подозрений. Деньги он делал большие, но все было оформлено честь по чести — комар носа не подточит. Нет, деньги он не мог прятать. Не стал бы рисковать.

— Тогда — документы?