Том 1. Стихотворения

Обнаженная дева приходит и тонет,
Невозможное древо вздыхает в хитоне.

Он сошел в голубую долину стакана,
Огнедышащий поезд, под ледник – и канул.

Синий мир водяной неопасно ползет,
Тихий вол ледяной удила не грызет.

Безвозмездно летает опаснейший сон –
Восхищен, фиолетов и сладостен он.

Подходи, приходи, неестественный враг,
Безвозвратный и сонный товарищ мой рак.

Раздавайся, далекий, но явственный шум,
Под который, нежнейший медведь, я пляшу.

Отступает поспешно большая стена,
И, подобно змее, уползает она.

Но сей мир всё ж как палец в огромном кольце
Иль как круглая шляпа на подлеце.

Иль как дева, что медленно входит и тонет,
Там, где дерево горько вздыхает в хитоне.

Зеленый ужас *

На город пал зеленых листьев снег,
И летняя метель ползет, как пламя.
Смотри, мы гибель видели во сне –
Всего вчера, и вот она над нами.

На лед асфальта, твердый навсегда,
Ложится день, невыразимо счастлив,
И медленно, как долгие года,
Проходят дни, солдаты синей власти.

Днесь наступила жаркая весна
На сердце мне до нестерпимой боли,
А я лежал, водою полон сна,
Как хладный труп, – раздавлен я, я болен.

Смотри, сияет кровообращенье
Меж облаков, по венам голубым,
И я вхожу в высокое общенье
С небесной жизнью, легкою, как дым.

Но мир в жару, учащен пульс мгновенный,
И все часы болезненно спешат.
Мы сели только что в трамвай без направленья,
И вот уже конец, застава, ад.

Шипит апрельской флоры наваждение,
И пена бьет из горлышка стволов.
Весь мир раскрыт в весеннем нетерпении,
Как алые уста нагих цветов.

И каждый камень шевелится глухо,
На мостовой, как головы толпы,
И каждый лист полураскрыт, как ухо,
Чтоб взять последний наш словесный пыл.

Темнеет день, весна кипит в закате,
И музыкой больной зевает сад.
Там женщина на розовом плакате,
Смеясь, рукой указывает ад.

Восходит ночь, зеленый ужас счастья
Разлит во всем, и лунный ад кипит.
И мы уже, у музыки во власти,
У грязного фонтана просим пить.

Сентиментальная демонология *

Михаилу Ларионову