Том 1. Стихотворения

Дополнение к «Дирижаблю неизвестного направления» *

«Друзья мои, природа хочет…» *

Друзья мои, природа хочет,
Нас не касаясь, жить и цвесть.
Сияет гром, раскат грохочет,
Он не угроза и не весть.

Сам по себе цветет терновник
На недоступных высотах.
Всему причина и виновник –
Бессмысленная красота.

Белеет парус на просторе,
А в гавани зажгли огни,
Но на любой земле над морем
С Тобой, подруга, мы одни.

В ночном покое летней дружбы
В горах над миром дальних мук
Сплети венок из теплых рук
Природе безупречно чуждой.

1925

«Сияет осень, и невероятно…» *

Сияет осень, и невероятно,
Невероятно тонет день в тиши.
Счастливый дом наполнился бесплатно
Водою золотой моей души.

Сереют строчки, точно краткой мухи
Танцующие ножки набекрень.
Душа, едва опомнившись от муки,
Бестрепетно вздыхает теплый день.

Не удержать печаль в ее паденье,
Эшеров синий и ползучий дом.
Пронзителен восторг осенних бдений,
Пронзителен присест в совсем простом.

1925

«Мы, победители, вошли в горящий город…» *

Мы, победители, вошли в горящий город
И на землю легли. Заснули мертвым сном.
Взошла луна на снеговые горы,
Открыл окно сутулый астроном.

Огромный дым алел над местом брани,
А на горах был дивный холод ночи.
Солдаты пели, засыпая с бранью,
Лишь астрономы не смыкали очи.

И мир прошел, и лед сошел, и холод.
Скелет взглянул в огромную трубу.
Другой скелет сидел на камнях голый,
А третий на шелках лежал в гробу.

Запела жизнь в иных мирах счастливых,
Где голубой огонь звучал в саду.
Горели звуки на устах красивых,
В садах красивых и счастливых душ.

Так астроном убил дракона ночи,
А воин сосчитал на небе очи.

1925–1926

«Жизнь наполняется и тонет…» *

Жизнь наполняется и тонет
На дно, на дно.
И входит белый смех в хитоне –
Мертвец в окно.

Там ложно зеркало светает
В земной тюрьме
И лето в гости прилетает
К нагой зиме.

Стоит недвижно над закатом
Скелет весов,
Молчит со звездами на платье
Душа часов.

Кто может знать, когда луна
Рукою белой,
Как прокаженная жена,
Коснется тела.

В саду проснется хор цветов,
Ключ заблестит,
И соловей для темных слов
Во тьму слетит.

Огонь спускается на льдину
Лица жены.
Добро и зло в звезде единой
Сопряжены.

Вокруг нее сияют годы,
Цветы и снег,
И ночь вращается к восходу,
А солнце – к тьме.

Как непорочная комета
Среди огня,
Цари, невеста Бафомета,
Забудь меня.

1925–1926

«Свет из желтого окна…» *