Том 1. Стихотворения

Никто не знает,
Который час,
И не желает
Во сне молчать.

Вагон левеет.
Поет свисток.
И розовеет
Пустой восток.

О! Приснодева,
Простите мне.
Я встретил Еву
В чужой стране.

Слепил прохожих
Зеленый газ.
Была похожа
Она на Вас.

Галдел без толку
Кафе-шантан,
И без умолку
Шипел фонтан.

Был полон Лондон
Толпой шутов.
И ехать в Конго
Рембо готов.

Средь сальных фраков
И кутерьмы
У блюда раков
Сидели мы.

Блестит колено
Его штанов,
А у Верлена
Был красный нос.

И вдруг по сцене,
По головам,
Подняв колени,
Въезжает к нам

Богиня Анна,
Добро во зле,
Души желанный
Бог на осле.

О день забытый…

С посудой битой
Людей родня,
Осел копытом
Лягнул меня.

Но знак удара
Мне не стереть
И от удава
Не улететь.

О дева, юный
Погиб твой лик.
Твой полнолунный
Взошел двойник.

Небес богиня,
Ты разве быль?
Я даже имя
Твое забыл.

Иду у крупа
В ночи белесой
С улыбкой трупа
И папиросой.

1926–1927

Rondeau mystique *

Георгию Адамовичу

Священная луна в душе
Взойдет, взойдет.
Зеленая жена в воде
Пройдет, пройдет.

И будет на пустом морозе
Кровь кипеть,
На тяжкой деревянной розе
Птица петь.

Внизу вращается зима
Вокруг оси.
Срезает с головы сама
Сирень власы.

А с неба льется черный жар,
Мертвец сопит,
И падает на нос ножа
Актер, и спит.

А наверху кочует лед,
И в нем огонь,
И шелест золотых колод –
Рукой не тронь!

Прозрачный, нежный стук костей;
Там – игроки.
Скелеты с лицами гостей –
Там дно реки.

Утопленники там висят
На потолке,
Ногами кверху входят в сад
И налегке.

А выше – черный странный свет
И ранний час.
Входящий медленно рассвет
Из-за плеча.

И совершенно новый день,
Забвенье снов,
Как будто и не пела тень,
Бренча без нот.

Dies irae *