Том 1. Стихотворения

Никто не знает,
Который час,
И не желает
Во сне молчать.

Вагон левеет.

Поет свисток.
И розовеет
Пустой восток.

О! Приснодева,

Простите мне.
Я встретил Еву
В чужой стране.

Слепил прохожих

Зеленый газ.
Была похожа
Она на Вас.

Галдел без толку

Кафе-шантан,
И без умолку
Шипел фонтан.

Был полон Лондон

Толпой шутов.
И ехать в Конго
Рембо готов.

Средь сальных фраков

И кутерьмы
У блюда раков
Сидели мы.

Блестит колено

Его штанов,
А у Верлена
Был красный нос.

И вдруг по сцене,

По головам,
Подняв колени,
Въезжает к нам

Богиня Анна,

Добро во зле,
Души желанный
Бог на осле.

О день забытый…

С посудой битой

Людей родня,
Осел копытом
Лягнул меня.

Но знак удара

Мне не стереть
И от удава
Не улететь.

О дева, юный

Погиб твой лик.
Твой полнолунный
Взошел двойник.

Небес богиня,

Ты разве быль?
Я даже имя
Твое забыл.

Иду у крупа

В ночи белесой
С улыбкой трупа
И папиросой.

1926–1927

Rondeau mystique *

Георгию Адамовичу

Священная луна в душе
Взойдет, взойдет.
Зеленая жена в воде
Пройдет, пройдет.

И будет на пустом морозе

Кровь кипеть,
На тяжкой деревянной розе
Птица петь.

Внизу вращается зима

Вокруг оси.
Срезает с головы сама
Сирень власы.

А с неба льется черный жар,

Мертвец сопит,
И падает на нос ножа
Актер, и спит.

А наверху кочует лед,

И в нем огонь,
И шелест золотых колод –
Рукой не тронь!

Прозрачный, нежный стук костей;

Там – игроки.
Скелеты с лицами гостей –
Там дно реки.

Утопленники там висят

На потолке,
Ногами кверху входят в сад
И налегке.

А выше – черный странный свет

И ранний час.
Входящий медленно рассвет
Из-за плеча.

И совершенно новый день,

Забвенье снов,
Как будто и не пела тень,
Бренча без нот.

Dies irae *