Как черный цвет, как красота руки,Как тихое доскребыванье страха,Твои слова мне были велики –Я растерял их, молодой неряха.Не поднимайте их, они лежатНа грязном снеге, на воде страницы,Слегка блестят на лезвии ножа,В кинематографе сидят, чтоб веселиться.А здесь, внизу, столпотворенье зол,Деревьев стон и перекресток водный,Где ядовитый носится озон,Опасный дух, прекрасный и холодный.Горбясь в дожде, в паноптикум иду,Пишу стихи и оставляю дома,Как автомат, гадающий судьбу –Автоматический рояль не заведенный.
Вознесися, бездумный и синий,Подымися, холодный и свой,Под кружащийся в воздухе инейНад дубовою головой.Иностранец балуется пышно.Он шикарно живет у других,Но гуляет легко и неслышноСмерть евонная, сняв сапоги.Это жесткое пламя мечтаний.Это желтое поле тоски.Наклоняется жизнь: «До свиданья» –И снимает тебя, как носки.
Ты говорила: гибель мне грозит,Зеленая рука в зеленом небе.Но вот она на стуле лебезит,Спит в варварском своем великолепье.Она пришла, я сам ее пустил.Так вспрыскивает морфий храбрый клоун,Когда, летя по воздуху без сил,Он равнодушья неземного полон.Так воздухом питается пловец,Подпрыгивая кратко над пучиной.Так девушкой становится подлец,Пытаясь на мгновенье стать мужчиной.Так в нищенском своем великолепьеПоэзия цветет, как мокрый куст,Сиреневого галстука нелепей,Прекрасней улыбающихся уст.