Том 10: Стихотворения; Исторические миниатюры; Публицистика; Кристина Хофленер: Роман из литературного наследия

Так, Стефан Цвейг интерпретирует многие произведения Бальзака, делая порой очень неожиданные наблюдения: «Утраченные иллюзии» — картина эпохи, исполненная такого реализма и такой жизненной широты, каких французская литература доселе еще не знала. И наряду с этим это самый глубокий и беспощадный анализ собственной личности. Ведь создав два образа в этой книге, Бальзак показал, чем становится и чем может стать писатель, если он строг к себе и верен себе и своему творчеству, и, наоборот, что станется с ним, если он поддастся соблазну мгновенной и незаслуженной славы. Люсьен де Рюбампре — воплощение всего опасного для Бальзака, Даниэль д’Артез — сокровенный его идеал».

Создавая биографию Бальзака, как, впрочем, и других великих писателей, Стефан Цвейг проделывал гигантскую работу. Из романов и новелл чутьем художника он извлекал сокровенные характеристики, данные Бальзаком и Диккенсом под видом суждений об их персонажах. Он использовал в своих жизнеописаниях все автобиографические моменты, так или иначе присутствующие в их художественных текстах. Тщательно исследовались мемуары и письма, документы и исторические сочинения, относящиеся к той или иной эпохе.

В тридцатые годы, когда крупнейшие писатели вынуждены были, спасаясь от нацизма, покинуть Германию и Австрию, необычайно широкое распространение в немецкоязычной литературе получил жанр исторического романа. Это объясняется тем, что добровольным изгнанникам, скитавшимся вдали от родины, трудно было писать о том, что творилось дома. Они этого, к счастью, уже не видели, и самой кошмарной фантазии недоставало, чтобы изобразить все преступления гитлеровцев. Обращение к историческому материалу позволяло с помощью аналогий и ассоциаций разобраться в текущем моменте, осознать, что времена варварства случались и в прошлом, но торжество тиранов преходяще, и возмездие за насилие и жестокость неотвратимо.

К жанру исторического повествования обратились тогда Томас Манн и Генрих Манн, Лион Фейхтвангер, Бертольт Брехт и, конечно же, Стефан Цвейг. Творческий метод последнего отличался от подхода к материалу авторов исторических романов. Стефан Цвейг всегда подчеркивал документальную достоверность своих книг.

В исторических романах принято было домысливать исторический факт силой творческой фантазии. Где не хватало документов, там начинало работать воображение художника.

Стефан Цвейг, напротив, виртуозно работал с документами, обнаруживая в любом письме или мемуарах очевидца психологическую подоплеку.

Глыбы книг посвящены Марии Стюарт. У Стефана Цвейга, когда он в начале тридцатых годов взялся за жизнеописание шотландской королевы, были такие именитые предшественники, как Вальтер Скотт, Фридрих Шиллер, Юлиуш Словацкий да еще немало сочинителей рангом пониже. В те же годы, а именно:

В конце большой войны не на живот, когда что было жарили без сала,

Мари, я видел мальчиком, как Сара Леандр шла топ-топ на эшафот...

Так лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский цикл из двадцати сонетов к Марии Стюарт начинает с воспоминаний о фильме «Дорога на эшафот», который просто ошеломил тогда военное поколение.

Загадочная личность и судьба Марии-Стюарт, королевы Франции, Англии и Шотландии, всегда будет волновать воображение потомков. Но чтобы узнать правду о Марии Стюарт, надо прочитать ее жизнеописание, составленное Стефаном Цвейгом. Автор обозначил жанр книги как романизированная биография. В драме Ф. Шиллера «Мария Стюарт» кульминацией является встреча двух королев. Это беспощадный поединок двух женщин, где узница бросает в лицо самые обидные обвинения своей тюремщице. Одержав нравственную победу над Елизаветой, Мария понимает, что теперь последует приглашение на казнь. В действительности же и, соответственно, в романизированной биографии Стефана Цвейга такой встречи не было. «Сестры» никогда не видели друг друга. Так пожелала Елизавета Английская. Но между ними на протяжении четверти века шла интенсивная переписка, внешне корректная, но полная скрытых уколов и колких оскорблений. Письма и положены в основу книги. Стефан Цвейг воспользовался также свидетельствами друзей и недругов обеих королев, чтобы вынести беспристрастный вердикт обеим.