Том 10 (XVI век, литература «государственного устроения»)

Князь же велики Василей Ивановичь нача к болезни своей призывати князя Михаила Лвовича Глиньского[28] и доктаров своих, Николая Люева[29] и Фефила,[30] исперва же повеле к болячке прикладывать муку пшеничную с медом преснымъ[31] и лукъ печен, и от того болячка нача рдетися; он же нача боле прикладывати; и учинися на болячке яко прыщь малъ, и появися в ней мало гною. Живе же князь велики в Колпе две недели.

Восхоте же князь велики ехати на Волокъ, но не можаше ехати на кони, и понесоша его на носилах дети боярские пеши и княжата на собе. И приеха князь велики на Волокъ.

А из болячкы же мало гною иссякаючи, верху же у нея несть, рана же у нее аки утъкнуто, а не прибудеть, а не убываетъ. И повеле же князь велики прикладывати масть к болячке, и нача из болячки итти гною помалу и поелику болши, яко до полу таза и по тазу. И бысть же князь велики в скорби и в болезни велице; тогда же в грудех ему бысть тягость велика. И того ради взяша горшки тридневныя и семянники,[32] и с тово принесе ему на низ, а болезнь ему тяшка. И от того места порушися ему ества, не нача ести.

Тогда посла стряпчего своего Якова Мансурова и дияка своего введеного Григорья Никитина сына Меньшого Путятина[33] к Москве тайно, по духовные грамоты деда своего и отца своего; а на Москве не повеле того сказать ни митрополиту, ни бояромъ. Яков же Мансуровъ и Меньшой Путятин приехаша с Москвы воскоре и привезоша духовные деда его и отца его великого князя Иоанна[34] тайно, от всех людей и от великие княгини крыющеся, и от братьи своея, от князя Юрья и от князя Ондрея, и отъ бояр своихъ, и от князя Михаила Лвовича Глинского. До Москвы же князь велики доеде, а то у него не ведал нихто, развее Шигоны и Меньшого Путятина.

Бысть же от пятницы в нощи противу Дмитреевы суботы[35] знамение: с небеси спадоша множество звездъ, яко велие градовые или дождевыя тучи проливахуся на землю; и виде то знамение с небеси множество людей на Москве и на Волоце, и всея земли Руские области.

И тогда же в суботу противу Дмитреева дни, на 6-мъ часу нощи,[36] повеле к собе принести тайно Меньшому Путятину духовные грамоты, и пусти в думу къ собе и духовнымъ грамотам дворецкого своего тверскаго Ивана Юрьевича Шигону и дьяка своего Меньшого Путятина. И нача мыслити князь велики, кого пустити в ту думу и приказати свой государевъ приказ. А бояр тогда бысть на Волоце с великимъ княземъ: князь Дмитрей Федорович Белской, да князь Иван Васильевич Шуйской,[37] да князь Михайло Лвович Глинской, и дворецкие его — князь Иван Иванович Кубенской да князь Иван Юрьевич Шигона.[38]

Тогда же приде к великому князю братъ его, князь Юрьи Иванович; князь же велики таяше от него болезнь свою. И мало у него пребысть, и отпусти его во свою вотчину, во Дмитров; он же не хотяше ехати, князь же велики отпусти его.

Тогда же пред чюдотворцовою памятью Варлама Хутынского,[39] в нощи в той, много у него выде из болячки гною, яко боле таза выде из него гною, стержень боле полуторы пяди, но и еще не весь стержень выде из нее. Князь же великий о томъ возвеселися, чая болезни своея облехчания, и тогда посла к Москве по гетмана своего по Яна. Ян же вскоре прииде и нача прикладывати к болячке масть обычную; от Яновы же масти мало отокъ поляже.

Тогда же князь велики посла к Москве по старца своего, по Мисаила по Сукина;[40] болезнь же его тяшка бысть, и посла по боярина своего, по Михайла по Юрьевича.[41] Старецъ же его Мисайло и боярин его Михайло Юрьевич вскоре к нему приехаша. И нача мыслити князь велики з бояры, а тогда бысть у него бояр: князь Дмитрей Федорович Белской и князь Иван Васильевич Шуйской, и Михайло Юрьевич, да князь Михайло Лвович Глинской, и дворецкие его: князь Иван Иванович Кубенской, Иван Юрьевич Шигона, и дьяки его: Григорей Меньшой Путятин и Елизар Цыплятев, Афонасей Курицын, Третьякъ Раковъ. И учалъ мыслити князь велики, какъ ему ехати к Москве; и приговорил князь велики и з бояры ехати ему с Волока в Осифов монастырь ко Пречистыя молитися.

Тогда же князь велики поеде с Волока в Осифов монастырь к Пречистые молитися, взя же заговейно[42] во своемъ селе на Буе-городи, а братъ его князь Ондрей Иванович с ним же.

Наутрия же приеде в Осифов монастырь к Пречистые молитися, Иосифа игумена гробу поклонитися.[43] И сретоша великого князя игумен з братиею и съ священники, и весь клирос церковный во вратех монастыря, со образы и с кандилы.

Князь же велики, егда приеде ис Колпи на Волок, и с Волока в Осифов монастырь, в каптане,[44] и не исхожаше от постели ни мало, пребываше на постели; обращаху его со страны на страну, понеже изнеможоть от зелныя болезни, и брашна мало вкушаше. И егда же поеде с Волока в Осифов монастырь, и бысть у него в каптане князь Дмитрей Иванович Шкурлятев[45] да князь Дмитрей Федорович Палецкой,[46] того ради, что обращаху его едучи.