Том 14. Звезда надзвездная

Мавка – никак не признать, но сзаду – не ошибешься: внутренности у мавки сзади обнажены. Человеку лучше не видеть, а басаркун увидит – и прямо на нее: есть! – не оторвется, пока не съест. Большая дорога не дана мавкам, а полями вдоль плетня – к плетню пристроен коровник – и ходят они за молоком или портить.

* * *

Шел Волотарь от всенощной со Страстей, нес страстной огонек. Спустилась у него гача, он свечку на плетень: рукой ее от ветру застит, другой за гачу – поправляет. И накапало воску на плетень, а что сделаешь – ветер! – хорошо еще огня не задуло. Поправил он гачу, отлепил свечку и пошел домой.

В ночь под Ивана Купала возвращался он с вечерницы, идет полем и видит – сквозь туман по плетню, как фонарь кто несет, белое катится. Окликнул – не отвечает. Он догонять – а быстро так катится, не поддается. Изловчился, хвать

а это девка!

И рвется – а рука ее, как гвоздем прибита к плетню, кожу содрала, не может отодрать руку: это сам воск ее держит!

—— только человеческой рукой можно! – и просит: – освободи!

Волотарь ее за руку – и рука ее отлипла.

И как глянет она из тумана – всего его дрожью осыпало!

– Я тебе этого не забуду, – сказала она. – Не просил у меня награды, так освободил, так вот тебе слово, нет, тайного слова не выдержишь, я дам тебе камень, с этим камнем тебе никто не страшен. Ты его должен носить при себе, никогда не расставайся.

Волотарь положил камень в карман, а она так – как воздух выпила – и обернулась белым облачным шаром – покатилась белым назад по плетню в туман.

Был Волотарь не из смелых, а с этой ночи не знал страху.

Сколько раз и в лесу и в поле, в дождь и туман огонь видел и шел на огонь, не боялся: а это басаркуны хлеб себе пекли или так сходбище басаркунье. И сколько раз случалось встречать – глаза в глаза – не трогали, первые с ним раскланивались, а какой-то даже руку подал: рука колючая, как щетка.

И прошла молва: басаркуны Волотаря любят!

Идет Волотарь лесом и видит огонек. Подошел поближе – костер. А вокруг костра – голые с бородами, хвостатые, пучки волос разных и серые и черные и рыжие, в разных местах торчат, и ладони в волосах. И такое творится – не до него. На костре жарят какую-то – и рвут ее: кто за ногу, кто за руку, кто за голову –

Хотел Волотарь дальше идти, а к костру другие: еще одну тащут – лица не видать, сзади – и она так жалобно причитает ——

Он снял с себя свитку да на плечи ей.

И все отступили.

И, как тогда из тумана, глянула она через дым – так его в жар и бросило! – и обернулась огненным шаром –

огненным шаром покатилась от костра по кустам.

А когда Волотарь вернулся домой и лег, вдруг как костер осветило его: и он узнал – это она стояла над ним.

– Ты меня спас, – сказала она, – я буду к тебе приходить всякую ночь, нет, человеку такое не вынести! – я буду к-тебе приходить, обернувшись тем, кого ты пожелаешь.

* * *

Волотарь губа не дура – выбирал самых недоступных, и таких, на кого лишь глазом скользнет или встретит, и покажется ему. Все, всякая, со всей округи, из сел и деревень, приходили к нему.

как ночь, погасит он свет, а она уж ждет из тьмы.

И всегда камень при нем и никогда не ложился он без камня. Но однажды он снял свитку – и в свитке остался камень. Потушил он свет и подумал на Ягну из Густы и увидел:

не Ягна, кошка смотрела на него.

«Кошка?» Он ее пугнул и она побежала. И стала бегать – и куда он ни взглянет – кошачьи глаза на него, как иголки. А не может прогнать.

Бегала, бегала и убежала в стакан. Он за ней – в стакан – надо пройти огородами по этой дорожке и тогда он попадет в тот вон дом. Он идет не один, с ним Ягна. Идут они между плетней узкой дорожкой. Темно. По дороге шалаш – там кто-то сидит, что-то делает над огоньком; огонек, как плошка. И слышит Волотарь: его называют по имени. И тянет его отозваться.

А Ягна говорит:

«Иди, это ведьма, пропадешь!»

А дальше опять шалаш – и там опять над оконьком что-то делают, и огонек, как плошка. И слышит Волотарь: задирают Ягну. Он ее за руку – «И чего это, – говорит, – так страшно?»

«А верно, – отвечает Ягна, – или полночь или близко».

А мимо какие-то пробегают и так близко: вот зацепят и разорвут! А и идти-то всего ничего осталось, вот и калитка – там сторож. И уж у самой калитки вдруг бегут ребятишки – Волотарь пригнулся – а один рукой как ударит его по руке: рука загорелась – «припечатал!» Волотарь хотел крикнуть, но как резина, сжало его, а в глаза ударили горящие плошки

——

И наутро нашли: Волотарь мертвый.

– Задушила мавка!

II. Шакал *

Сказ кабильский

1. Дрозд

Бежал шакал мимо дерева, глядь – на дереве, на самом на шпыне, гнездо: в гнезде дрозд, а под дроздом семеро дроздят – головки высунули.

Окликнул шакал дрозда.

И говорит:

– Бросай-ка мне одного сюда! А не то залезу на дерево! тебя и всех твоих паршивцев съем!

Со страху у дрозда душа в пятки – птенца он шакалу бросил.

Подхватил шакал дрозденка и гоголем побежал домой.

А на другой день опять тащится. И опять ему бросай. И получил. Так и повадился.

И всякий день – шесть ден! – подходил шакал к гнезду. И не семеро дроздят – к седьмому дню один остался.

* * *