Том 15 (XVII век)

Царь Салтанъ Салтановичь стал велми яростенъ, аки зверь, свергъ бошмак с своей правой ноги и удари посла Першу в груди, и посол Перша стал говорить смела: «Великий государь, Салтанъ, царь турецкий и злохулник Христовъ! Что яростно взираешь и бошмакомъ бросаешь и биешъ? Пословъ даруют, а не биют!» И рече царь турецкий: «Аз стану за царя Долмата и за царя Хана, приду к вамъ, а царя вашего моладова в полонъ возму! Аще млат — научю ево турецкой своей грамоте и языку, а градъ вашъ разарю весь, а Христа возьму на позорище!» И рече ему послы: «Неразумный царь! Не видимъ мы такова человека на свете тебя глупея, что ты! Наш Господь Бог силенъ, а християномъ помощи подает, а на вас победу посылаетъ!» Потому пришли ево пажи и вельможи, рече царю Солтану: «Великий государь царь, Салтанъ Салтанович! Прикажи послов посадить в темницу, а своих послов пошли в Костентинъ-град и вели лестию прошать Господа их. Когда младый царь отдасть Бога своего к нам, послы принесут, тогда ему самъ отмсти и ругайся, что онъ невернымъ царемъ смеялся!»

Царь Салтанъ послушалъ их совету, посадилъ послов констентиновских, а сам скора отредил пословъ своих, а в листе[1452] писал бесчестно лукавствомъ: «Великий государь царь! Млад еси и величеством славен на земли!», потомъ: что «вашъ Господь Богъ силенъ и вам милость подает; имеешъ веру святую к Богу, такоже и азъ; прошу любовъ творити, Христа почитати, а с тобою буду во единой вери!»

Царь Костентинъ и мать ево, царица Ирина, и все тому ради были, скоро Христа понесли перед послов. И послы, видя Бога, и лукавством своимъ падоша пред образомъ на землю, и царь Костентинъ рече имъ: «Возмитя образ Христа нашего и честно понесите царю своему и молитесь Христу нашему, то вам много милости подасть! Аще станете Господу Богу нашему ругатися, то Господь Богъ сошлет на вас победу!» И отпустил послов неверных. И скоро послы пошли в Царь-град и подали Христа в руци царю.

Царь радостенъ бысть. А в те числы Ханова царица и Долматова царя царица пришли в Царьград к турецкому царю. И приказал царь Солтанъ костентиновскихъ послов привести пред себя и рече им: «Верныи послы! Хотите ль вы веровати нашимъ идоломъ и угодником, Рахлию и Бахмету? Дарую единому — царством Далмацким, а другому — царствомъ Ханским, и станим в любви жити, а веру станимъ нашу хранить, а Христа вашего станимъ ругать, такожде что и вашъ царь над нашим цари!» И отсече Господу главу и на колъ взаткнул, а самъ рекъ слова: «Скажите мне правду! Есть ли у вас такия же воины и выручат ли оне Господа Бога своего?» И рече послы, а сами прослезились: «О неверный и злонечестивый царь! Хотя ты образъ Христов ругаешъ, а Господь станет за свой ликъ, и скоро жди на себя победы! И приидетъ самъ нашъ царь Костентинъ и станет за Бога, и тебе отмститъ!» И царь яростно на них взираша, а самъ рекъ: «Возмите, пилаты, и распнитя их!» И рекли ему бояры: «Государь царь Салтан, пожди царя, либо скоро будет, а пословъ посади в темницу!»

И пасадили накрепко, и пала весть от кораблеников к царю Костентину. И царь Костентинъ скоро пошел к матери своей с плачемъ и почал у матери прошатца. Мать и сынъ поднявъ руки на небо, слезно милости просятъ, чтобы дал Господь помощи на враговъ и отмстилъ бы за свой святой образ. И в ту нощъ явися ангелъ, и рече царю: «Вот тебе конь! Доиди во град Салтанов, отмсти зло за зло, и тебе Господь силу и смелость Христосъ прислалъ!» А в коне — волотья[1453] глава, а во лбу — звезда светит.

И царевич взделъ венецъ на главу, и наряд доброй златой, и мечь с каменемь, и шеломъ с каменми дорагими, и взял юношъ с собою сто человекъ, и сел на агелскаго коня, аки ангелъ, и поехалъ сь юношами своими борзо к Царюграду. А мать ево за ворота провожает, а самъ за городам с матерью прощаетца; и полажила на перси ево чепь златую с каменми, и привешенъ крестъ поклонной с мощами, и благославила ехать днем и нощию.

И какъ приехал ко граду, сталъ сь юноши своими думать: ко царю прямо ли ехать, или весть подать. И поехаши на царевъ двор прямо на пречюдныхъ своих коняхъ.

Приход царя Костентина к царю Салтану на дворецъ: приехалъ, слез с коня и стал на рундуке подперши, и узрилъ Христа своего: на коле глава ево Божия. Стал плакать: «О Господи, Боже мой! Что мне воздать царю за твой святый образ? Хотя я самъ пропаду, а за тебя, Христа своего, стану!»

И поехалъ со царева двора сь юноши своими, и спрашеваетъ у людей и даетъ ребятам по залотому: «Где сидятъ послы костентиновски? Аз хощу имъ милостыню подать!» И ребята указали.