Том 17 (XVII век, литература раннего старообрядчества)

Во утрий же день, совещавшеся, приступиша к началнику града и молиша его, да повелит воином проводити его во обитель. Бе же во граде Галиче тогда началствуяй началствуемый некто царева двора столник, имянем Петр, Парамонов сын, по реклу Титов[3161]. Сей зело благочестив и богобоязнив бысть и, егда услыша сия о книгчии оном от сродников его, зело победе о нем душею, и, послав, повеле призвати его к себе ласково, да некако, убоявся чесого, отъбегнет в пустая места. Егда же послании приведоша к нему оного книгчия, тогда глагола ему тихо и любително: «Брате Гаврииле, слышах о тебе днесь, яко болезнуеши, и сего ради и аз о тебе соболезную. Есть же днесь во обители преподобнаго Паисия праздник, архимандрит же обители тоя моли мя, да отъпущу тя к нему во обитель, еже бы пети Святую литургию, и прочиих с тобою, умеющих пети. И сего ради повелеваю ти, да с протчими, пети могущими, идеши во обитель». Поим[3162] же особь инаго книгчия, имянем Стефана, и повеле ему, да идет со оным Гавриилом во обитель и да возвестит от него отцу архимандриту, еже бы удержати Гаврила во обители неколикое время и, елико может, помощи ему, в толице беде страждущу. Стефан же рече Гавриилу: «Идем, брате, во обитель пети Святую литургию». Гавриил же со оным Стефаном идяше, не ведяше совета, еже о нем совещанного, бе бо и Стефан умеяше пети. С ними же идуще Гаврииловы сродницы, стерегуще его, да некако на пути отъбегнет. Он же, идущий путем, паки нелепая глаголаше. И пришедшим им во обитель во время Божественныя литургии, Стефан оный став на клирос и пояше с прочиими, Гавриила же постави близ себе. Он же пояше, но не якоже бе лепо. Стефан же и прочий, ту сущии, с любовию умоляюще его, дабы пел согласно с ними. Гавриил же, мало помолчав, паки пояше, но не согласно. Быстро же зряще по церъкви семо и овамо[3163], и выспрь[3164], и ово[3165], указуя перстом стоящими с ним и глаголя: «Зрите, се летают», — и обращайся семо и овамо, показоваше, сами же крыяшеся за люди и руками, аки защищашеся. Ово же, зря выспрь, глаголя, яко церковный верхи падет, и паки за люди уклоняшеся. И тако во всю литургию пребысть, неистовяся. И по отпусте литоргии, егда начаша пети молебен, тогда Стефан, приступив ко архимандриту, возвести о оном Гаврииле вся збывшаяся и яже повеле о нем воевода, и моли его, да поможет ему, якоже хощет. Свет архиманндрит же, призвав Гавриила, первее всех благословение дарова ему, потом глагола ему: «Брате Гаврииле, приступи с верою к раце преподобнаго и глаголи тропарь и кондак его, и моляся, лобызай раку отца нашего преподобнаго Паисия — и Бог поможет ти молитв ради угодника своего». Стефан же, взем Гавриила за руку, приведе его к раце преподобнаго и, взем тщицу[3166], на нейже бе написав тропарь и кондак, начат глаголати. Гавриил же, аки бояшеся чесого, семо и овамо обзираяся и не можаше глаголати со Стефаном ни тропаря, ни кондака. Точию, прекрестив лице свое, поклонися раце преподобнаго и паки уклоняшеся за люди, хотящи изыти из церкви. Сущии же сроднницы и ужики[3167] увещевающи его, да не изыдет до отъпуста, и едва возмогоша его удержати. По отъпусте же молебнаго пения взя архимандрит оного Гавриила к себе в келию и прочиих, прилунившихся ту, ихнже хотяше, и трапезу предложи им. Гавриил же не ядяше ничесого, точию вина прошаше. Благоразсудителный отец, видев его малодушествующа, повеле ему малу чяшицу вина дати, да некако от многаго пития изнеможет. По востании же от трапезы всех сущих отъпусти и благословение подав, Гавриила ж удержати повеле. Видев же Гавриил, яко хощет удержан быти во обители, начат поносити архимандрита и многая нелепая глаголаше словеса. Повеле же архимандрит на него возложити вериги железны, да, некако избежав, погибнет, и тако вдаде его священноиноку, заповедав, да блюдет его опасно, пиянсвеннаго же пития не повеле ему даяти, во время же церковнаго пения повеле его в церковь водити, сам же выну моляше о нем преподобнаго Паисия, да устроен будет ум его, якоже бе первее. Пребысть же Гавриил во обители два дни, въводим в церковь ко всякому пению. В третий же день приведену ему бывшу в церковь, он же аки от сна восъпрянув, прииде в себе, и приступив к раце преподобнаго, и, взем дщицу, глаголя тропарь и кондак смысленно, многия слезы от очию изливая, и благодарствуя преподобнаго, и недоумевашеся, что бысть ему, не ведяше бо, како прииде во обитель, и вопроси сущих ту. Егда же уведев бывшая ему, тогда возъдохнув от сердца, яко избави его о толикаго зла, кланяяся же и архимандриту о его промышлении. И тако молитвами преподобнаго Паисия устройся ум его, якоже бе и первее, получившу же ему здравие, удержася от вина и к тому не пияше. Аминь.

ПОВЕСТЬ О БЕСНОВАТОЙ ЖЕНЕ СОЛОМОНИИ {73}