Том 17 (XVII век, литература раннего старообрядчества)

Бывши же ей в дому отца своего неколико время. Во един убо от дней по захождении солнца абие приидоша леснии демони темнозрачнии и начата звати ея велиим гласом, сице рекуще: «Полонянка[3197], пойди к нам, а не живи зде». Той же глас их слыша отец ея священник Димитрий, и мати, и вси домашнии, и живущи ту на погосте. Живущи же ей у отца своего 8 недель. Они же, окояннии, по многие времена прихождаху и кликаху ея, и говорят отцу ея вслух, и всем людем слышащим: «Попе, отдай нашу полонянку, а мы тебе дадим много злата, и сребра, и живота[3198]. А нам ея отдали братья наши водянии демони и сказали нам, что она их обманула и обольстила: „И после того не можем мы ея унести к себе. Не можете ли вы ея к себе унести в лес?”» И тако по вся нощи прихождаху, кричаще и ревуще, яко лютии звери, и храмину ломающе, идеже она, Соломония, живяше.

В то же время бысть освящение церкви Пресвятыя Богородицы, яже ту на погосте, честнаго и славнаго ея Успения. И приезжали на освящение тоя церкви с Устюга соборные церкви Пресвятыя Богородицы священник Никита, отец ея духовный, да протодьякон Димитрий[3199], и инии мнози людие града Устюга. И то все слышаша вражия их кознодейство, како они ея зваху к себе и прошаху у отца ея. И каков человек станет им говорити встрешно[3200] или бранити их, и они, окояннии демони, всяко тех людей обличающе всякими греховными винами, кто каков грех сотворил, и обнажающе совесть всякаго человека. И по мале времени отступивше окояннии от нея.

Отец же ея отвезе к Устюгу, чтобы она, Соломония, ходила к церкви Божии: и ко Пресвятей Богородице, и ко святым и праведным Прокопию и Иоанну. Во един же от дней стоящи ей, Соломоние, во время Божественный литоргии на святем Евангелии и на великом входе[3201]. Они же, окояннии демони, живущия в ней, пометаху ея об мост[3202] церковный. Мневшим же людем, яко мертве ей быти от таковаго падения. Окояннии же демони, яко мадии свинии, начата вижжати многими гласи. Утроба же ея в то время вельми надымашеся, и едва во ум прихождаше. Она же, Соломония, неотступно от церкви Божия бысть всегда.

Некогда же она, Соломония, в тонок сон прииде, явися ей преподобная Феодора и рече ей: «Соломония, живи ты зде неотходно от града Устюга и от церкви Пресвятыя Богородицы и святых и праведных Прокопия и Иоанна, и никогда не отступай. А ко отцу своему на Ергу не ходи, да некогда тя унесут паки темнозрачнии демони, и будет ти последняя горши первых[3203]. А то тебе буди ведомо, что ты страдала тяшко от демонов, для того что тебя пьяной поп крестил и половины святаго крещения не исполнил. А крестися ты, Соломония, истово[3204], как и прежде сего[3205], да подобает тебе имети 3-х отцов духовных. А к церкви всегда приходи ко всякому пению. Аще не можеш, и ты вели себя носити». И посем преподобная Феодора невидима бысть.

Во 179-м (1671) году во святый и Великий пост отец ея и вси сродники едва принудиша ю, чтобы она, Соломония, исповедалася. Она же с великою нуждою исповедася у отца духовнаго священника Никиты и причастися Святых Таин. И паки по захождении солнца смутися в ней окоянный демон и нача терзати утробу ея. Она же велиим гласом кричаще. И прогрызе у нея левый бок. Соломония же абие ощути себе и во ум прииде. И виде срачицу[3206] свою всю окрововлену, и показа домашним своим, что ей демон сотвори в нощи той. Они же видевше погубление ея и плакахуся зело.

Начата же утренню благовестити, она же пойде к заутрине. Егда же диякон возгласи: «Богородицу и Матерь света песньми возвеличим»[3207], — демон же паки возмутися и нача утробу ея рвати. По отпении же утреннии иде в дом свой.

Егда же начата обедню благовестити, она же, Соломония, прииде в церковь и нача целовати святыя иконы. И в то время возмутишася во утробе ея живущия в ней демони, начата терзати утробу ея. Егда же начата чести Апостол, она же, Соломония, нача блевати, и бывши ей во иступлении ума. Егда же прииде время святаго причащения, и тогда в ней живущая демонская сила нача ея бити и метати об мост церковный. Священник же служащий с великим страхом едва причасти ея Христовых Таин, людем же держащим ея. Демон же нача усты ея вопити великим гласом: «О, сожже мя! О, сожже мя!» И после божественный литоргии прииде во ум и пойде в дом свой. И от того числа нимало покоя даяше живущая в ней демонская сила: терзаше утробу ея вельми люте и мучаше ю паче перваго, позна бо он, окоянный, свою погибель.