Том 17 (XVII век, литература раннего старообрядчества)

И позавиде диявол чести и славе Адамли, восхоте у Бога украсти, вниде во змию, лучшаго зверя, и оболга Бога ко Адаму, рече: «Завистлив Бог, Адаме, не хощет вас быти таковых, якоже сам. Аще вкусите от древа, от негоже вам заповеда[941], будете яко Бози»[942]. Адам же отказал, помня заповедь Зиждителеву. Змия же, отклоняся от Адама, прииде ко Евве (ноги у нее были и крылье было, хорошой зверь была, красной[943], докамест не своровала[944]). И рече Евве те же глаголы, что и Адаму. Она же, послушав змии, приступи ко древу, взем грез и озоба[945] его, и Адаму даде[946], понеже древо красно видением и добро в снеди; смоковь красная, ягоды сладкие, слова междо собою лъстивые! Оне упиваются, а диявол смеется в то время.

Увы, невоздержания! Увы, небрежения Господня заповеди! Оттоле и доднесь творится так же лесть в слабоумных человеках. Потчиваю друг друга зелием нерастворенным[947], сиреч зеленым вином процеженным и прочиими питии и сладкими брашны[948]. А опосля и посмехают друг друга, упившегося допьяна, — слово в слово, что в раю бывает при дьяволе и при Адаме.

Бытия паки: «И вкусиста Адам и Евва от древа, от негоже Бог заповеда, и обнажистася»[949]. О, миленькие! Одеть стало некому! Ввел дьявол в беду, а сам и в сторону! Лукавой хозяин накормил и напоил, да и з двора спехнули! Пьяной валяется на улице, ограблен, а никто не помилует. Увы, безумиям тогдашнева и нынешнева!

Паки Библея: «Адам же и Евва сшиста себе листвие смоковичное от древа, от негоже вкусиста, и прикрыста срамоту свою; и скрыстася, под древо возлегоста»[950]. Проспалися бедные с похмелья, ано и самим себя сором: борода и ус в блевотине, а от гузна весь и до ноги в говнех, со здоровных[951] чаш голова кругом идет!

Паки Бытия: «И ходящу Богу в рай, глаголюшу: „Адаме, Адаме, где бе?”» Он же отвеща: «Господи, гласа твоего слышу, а видети тя не могу». Господь же наруга ему, рече: «Се Адам, яко един от нас!» И паки рече Господь: «Что се сотворил еси?» Он же отвеща: «Жена, еже ми сотворил еси»[952]. Просто молыть: на што, де, мне дуру такую зделал? Сам неправ, да на Бога же пеняет! И ныне похмельные то же, шпыняя, говорят: «На што Бог и сотворил хмел-ет? Весь, де, донага пропился, и есть нечева, да меня ж, де, избили всево», а иной говорит: «Бог, де, ево судит, упоил допьяна». Правится[953], бедной, бытто от неволи так зделалось, а безпрестанно тово ищет и желает; на людей переводит, а сам где был? Что Адам[954] на Евву переводит, а сам от дьявола и прежде поущение[955] слышал. Ино было[956], уразумев навет дьявольской, и жена укрепить к соблюдению заповеди! Так в те поры не так было, небрежем о заповеди Зиждителеве, ешь, да пей, да веселися! А топеря: «Жена, еже ми даде!» Чем было реши: «Согрешил, Господи, прости мя!» Ино стыдно так молыть, лукавая совесть не велит, коваръством хощет грех загладить, да на людей переводит: «Жена, еже ми даде!»

Господь же рече ко Евве: «Евва, что се сотворила еси?» Она же отвеща: «Змия прелсти мя![957]» Вот хорошо! Каков муж, такова и жена; оба бражники, а у детей и давно добра нечева спрашивать, волочатся[958] — ни сыты, ни голодны.

Бытия: «Змия же отвеща: „Дьявол научил мя!”» Бедные! Все правы, и виноватова нет! А то и корень воровству[959] сыскалъся! Чем еще поправитеся[960]? Все заодно, с вором стакався, воровали; чем дело вершить? Да нечем переменить! Кнутом бить, да впредь не воруют.

Бытия паки. И повеле Господь херувиму всех изгнати из рая. Изгнан бысть Адам, и запечатлен[961] бысть рай. И осудил Бог Адама делати землю, от неяже взят бысть, жене же — в печалех родити чада, а змии — на чреслех ползать и ясти землю, а дьявола — проклят[962]. <...>

Таже людие начаша родитися исполини, гиганъти, сиречь силные и великие, и учали богопротивно жить между собою, убийством и волъхвованием, обращалися зверми и птицами, диявольским научением по аеру летали. И жития их было от Адама до потопа 2242 лета[963].

И рече Господь: «Не пребудет дух мой в человецех сих, яко плоть суть»[964]. И повеле праведнику Ною делати ковчег до потопа за 100 лет. Он же, делая ковчег, по вся дни людям вопил: «Покайтеся! Близ конец и при дверех смерть, хощет Бог потоп навести на землю!» Они же ругахуся ему, глаголюще: «Давно ты кричиш, да по твоему не бывает ничто! Не слушаем тебя! Так нам жить, как хощем себе!» И егда исполняшеся шестьдесятой год, подвигнул дух зверие и скоты земъския, и птицы небесныя, и гадове всякаго рода около ковчега водворяющеся. Ной же кричаще гласом высочайшим: «Покайтеся, людие, престаньте от злоб своих, припадите ко Господу Богу небесному! Се потоп приближися! Видите, зверие, духом движими, стекаются: слоны и велъбуды от Инъдии грядуща, львы и рыси, волцы и медведи со овцами и козами смешаны, друг друга не вреждаху». Они же излиха вопияху: «Небрежем о глаголех твоих!» Осердилися, бедные, не любо, что праведник правду говорит. Ужжо, су, сердитые, умяхчит вас вода!