Том 2. Рим / После Рима

Замечено, что почти все эти ценители, упомянутые Горацием, – Поллион, Мессала, Бибул, Фурний – явные сторонники Антония57. Это вовсе не доказательство либерализма Горация по отношению к Октавиану, наоборот. В это время, зимой 36/35 года, Антоний собирался заключить союз с Секстом Помпеем, а это повлекло бы открытый разрыв с Октавианом и гражданскую войну, к которой Октавиан еще не был готов. Нужно было напомнить о старой близости Антония с Октавианом и убедить не нарушать эту близость ради союза с Секстом. С этой целью Гораций объединяет в конце 10‐й сатиры имена цезарианцев с именами антонианцев; с этой же целью он, готовя к изданию первую книгу сатир, ставит на важное, центральное место 5-ю сатиру, описывающую дипломатическую поездку Мецената к Антонию, и на еще более ответственное, заключительное место – 10-ю сатиру.

Союз Антония с Секстом не состоялся. Секст был убит, его смерть на время обескуражила оппозицию. Луцилианское движение в литературе сошло на нет. И Гораций мог уже вполне открыто объявить Луцилия своим предшественником и образцом, что он и сделал в 1‐й сатире II книги.

Но это не меняло общего отрицательного отношения цезаризма к Луцилию и его традиции. Единственный раз в эпоху Августа вновь всплывает имя Луцилия, когда Юлий Флор предпринимает составление антологии из республиканских сатириков: Энния, Луцилия и Варрона (Porph. ad Epist., I, 3, 1). Очевидно, это была попытка дать такое извлечение из Луцилия, которое раскрыло бы в нем идеологического предшественника поэтов времени Августа. Затем упоминания о Луцилии снова исчезают, и лишь новые волны аристократической оппозиции при Клавдиях и Флавиях возрождают интерес к сатирику.

ПОСЛАНИЕ ГОРАЦИЯ К АВГУСТУ ЛИТЕРАТУРНАЯ ПОЛЕМИКА И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА

Текст дается по изданию: Гаспаров М. Л. Послание Горация к Августу (Литературная полемика и политическая борьба) // ВДИ. 1964. № 2. С. 62–73.

Эпоха Августа по традиции считается в истории «золотым веком» римской литературы, и писатели эпохи Августа вольно или невольно представляются единой литературной фалангой, движимой общими стремлениями и преследующей общие цели. На деле это, конечно, не так. В литературе эпохи Августа действовали разные поколения и разные направления. Поколение Вергилия и Горация не было похоже на поколение Овидия; направление поэтов Меценатова кружка было не единственным и встречало сильную оппозицию. Смена литературных поколений в эпоху Августа давно уже отмечена наукой; борьба литературных направлений изучена менее. Между тем эта литературная борьба особенно интересна, так как она была своеобразной формой общественной борьбы той эпохи.

О литературных противниках Вергилия и Горация мы знаем из самих сочинений этих поэтов и из древних комментариев к ним. Не говоря о пресловутых Бавии и Мевии (Verg., Buc., 3, 90; Serv. ad loc.; Philarg. ad loc.; Serv. ad Georg. 1, 210; Hor., Epod. 10; Hier., an. 1982), мы знаем хотя бы по именам и названиям сочинений целую плеяду «хулителей Вергилия» (Нумиторий, Карвилий Пиктор, Випсаний, Геренний, Пареллий Фавст, Октавий Авит – Donat., Vita Verg., 43–46; ср. Serv. ad Buc., 2. 22; ad Georg. I, 299); Гораций сам называет своих врагов: Пантилия, Деметрия, Финния, Тигеллия Гермогена (Sat. I, 10, 78–80; ср. Sat. I, 4; II, 1)58, в послании 1, 19 он признает, что против него выступают все «трибы грамматиков» (стк. 40), а в послании к Августу энергично защищается от нападок почитателей древних римских поэтов (II, 1, 18–89; ср. II, 3, 53–58). Традиционно считалось, что этими противниками Вергилия и Горация были, во-первых, бездарные поэты, нападавшие на них из зависти, и, во-вторых, грамматики, школьные преподаватели, выступавшие против новой поэзии в силу свойственной их профессии приверженности к старине59. Наивность такого толкования очевидна.

Около ста лет назад Н. М. Благовещенский60 впервые предположил, что причины этой литературной борьбы были более глубокими: именно, что архаизм эпохи Августа был проявлением республиканской оппозиции режиму принципата. Защищая старину, «хулители» Вергилия и Горация защищали республиканские традиции против монархических тенденций «певцов Августа» и народную самобытность против аристократического эллинофильства. Эти страницы работы Н. М. Благовещенского не устарели до сих пор: высказанное им предположение может быть принято нами целиком. Но оно нуждается в дальнейшей разработке. В каких жанрах работали архаисты, чьи традиции они продолжали, чем объяснялась их оппозиционность – этих вопросов Благовещенский не ставил. Между тем ответ на эти вопросы представляется возможным.

Имеющиеся данные позволяют различить среди противников Вергилия и Горация две категории: с одной стороны, архаистов-практиков – поэтов и, с другой стороны, архаистов-теоретиков – грамматиков.