Том 2. Рим / После Рима

Ключ к вопросу об архаистах-поэтах дает нам самый значительный из документов о полемике с архаистами – послание Горация к Августу. Центральная часть этого послания целиком посвящена критике театра и театральной жизни. Именно здесь должны мы искать первый оплот оппозиционной литературы этого времени. Действительно, на римской сцене конца Республики и начала Империи безраздельно господствует народная комедия – ателлана и мим, в первую очередь – мим. Архаизм языка и стиля этой комедии очевиден из свидетельств и сохранившихся отрывков. Оппозиционность этой комедии также не вызывает сомнений: историки сохранили известия о длинном ряде политических выпадов с комедийной сцены и о жестоких репрессиях против комедии61. Правда, эта оппозиционная традиция в передаче историков как бы прерывается на время правления Августа. Но это объясняется только тем, что историки, как правило, упоминают о выпадах народной комедии лишь в связи с каким-либо из ряда вон выходящим наказанием, какому подвергался сочинитель или актер. Молчание историков вовсе не означает, что такой оппозиции не существовало: оно означает лишь, что Август был достаточно осторожен, чтобы не применять силу против комиков. Действительно, Август старался показать свою любовь к народным зрелищам и постоянно присутствовать на театральных представлениях (Suet., Aug., 43–45). Этим он как бы противопоставлял популярности комедии собственную популярность, и не без успеха: ему случалось слышать со сцены не только насмешки, но и лесть (Suet., Aug., 53).

Об архаистах-грамматиках среди врагов новой школы мы имеем еще более прямые указания (перечень «хулителей Вергилия», упоминания у Горация: Sat., I, 10, 91; Ep. I, 19; II, 1, 50–59). Консерватизм их вкусов общеизвестен; правда, об их политической оппозиционности свидетельств нет, но мы знаем, что для знатной и зажиточной публики грамматическая школа была ступенью к риторической школе, а риторическая школа была признанным очагом аристократической оппозиции. Здесь учились молодые люди из богатых семей, принадлежавших или тянувшихся к сенаторской знати; всякое недовольство монархическими устремлениями Августа находило здесь живейший отклик. О прямых политических выпадах в декламациях риторов свидетельствуют Сенека Старший (Contr., II, 4, 12 о Порции Латроне; Suas., 6, 9 об Альбуции Силе), Светоний (de rhet., 6 – об Альбуции Силе), Дион (59, 20, 6 – о Секунде Карине). По отношению к этой интеллигентской оппозиции Август мог позволить себе более жесткие меры, чем по отношению к народным любимцам – комикам; Латрон и Альбуций вынуждены были покинуть Рим, сочинения Лабиена были сожжены, Кассий Север умер после многолетней ссылки.

Важно отметить, что между областями риторики и народной комедии имелись точки соприкосновения. С одной стороны, риторы пользовались опытом народной комедии для разработки бытового фона семейных и уголовных тем своих декламаций: мим изучался в школах (памятником этого остался известный сборник Публилиевых сентенций), мимические приемы были в таком ходу у ораторов, что блюстители чистоты красноречия роптали (Sen., Contr., VII, 2, 14; 4, 8; 5, 15; Quint., IV, 3, 8–9); и характерно, что защитником мима от их нападок выступил наиболее радикальный представитель оппозиции, Кассий Север (Sen., Contr., VII, 3, 8–9). С другой стороны, и мастера народной комедии пользовались опытом риторов и грамматиков: грамматик Крассиций начинал свою деятельность литературным консультантом при театре (Suet., de gram., 18). Не случаен интерес грамматиков к предшественникам народной комедии – мастерам паллиаты и тогаты; и примечательно, что «канон» грамматика Волкация Седигита (Gell., XV, 24) ставит на первые места комиков-демократов Плавта и Невия, а на последние – аристократически настроенных Энния и Теренция. Именно коллегия грамматиков оказывалась тем узлом, где сходились риторика и комедия, аристократическая и демократическая оппозиция. Грамматики – в большинстве своем плебеи или вольноотпущенники – демократизировали идеологию риторических школ; они же придавали теоретическое обобщение опыту народной комедии. Поэтому в высшей степени вероятным представляется объединение грамматиков и мастеров народной комедии под знаком архаической оппозиции против официальной поэзии века Августа62.

Если мы примем предлагаемое отождествление архаистов-поэтов с мастерами народной комедии, а архаистов-теоретиков с оппозиционно настроенными грамматиками, то сразу станет яснее и место литературного архаизма в общественной жизни времени Августа, и важность борьбы с ним в политике Августа.