Том 2. Стихотворения и поэмы 1927-1930

За Минском,
сумрачно тесна,
плечо в плечо
встает сосна,
распялив
лапчатые ветви.
Крепка
сарматская зима,
и на промерзлые
дома
сухое солнце
скупо светит.
За Минском –
долгие снега…
Так,
чистотой своей строга,
лежит
пред автором
страница.
И вдруг
над ней,
и тих и прост,
сторожевой
взмывает пост –
страны
и повести
граница.
Колючей проволоки
ряд.
Здесь –
пограничников отряд
живет
и бодрствует в дозорах.
У снегового рубежа
стоит ночами,
сторожа
малейший звук,
тишайший шорох.
Их окружают
лед и сталь…
Предательски –
невинна даль,
и небеса
оцепенели.
Тропа ведет
пята в пяту,
и снег рассыпчатый
метут
на лыжах
длинные шинели.
Костер
под тяжкою полой
блеснет
сиреневой золой,
и струйка
тянется на запад,
и, ежа
черные носы,
врагов
сторожевые псы
картошки ловят
теплый запах.
Злой тишиной
окружена
вооруженная
страна –
не отразилась
в том костре ли?..
Лишь повернись
к нему спиной,
и будешь тьмой
и тишиной
сильней, чем пулями,
обстрелян.
Я не хочу
фальшивым быть,
литавры рвать
и в бубны бить,
но наш костер
на то рассчитан,
чтоб было
всюду видно им,
что мы не спим,
что сторожим,
мы –
угнетенных всех защита!..
Шинелей полы
тяжелы.
Огонь сверкнет
из-под золы,
и вспомнят
дали трудовые,
что тем огням
цветами цвесть,
что в мире
где-то правда есть
и этой правды –
часовые.
За Минском
даль лежит строга,
земля укутана
в снега,
но в каждой памяти
хранится.
Там,
где сосновая игла, –
пространств
и времени легла
красноармейская
граница.

1929

Разные стихотворения

1930

Разговор с Москвой