Том 22. Сон разума. Математическая логика и ее парадоксы

Пример Режи Дебре не единственный: другие интеллектуалы, например философы Жиль Делёз и Юлия Кристева, психоаналитик Жак Лакан и архитектурный критик Поль Вирильо, использовали прием, который французский философ Жак Бувресс называл «головокружением аналогий». Они выводят из логического высказывания, носящего сугубо технический характер, некий общий вывод, не имеющий никакого отношения к математике, но псевдонаучный вид которого, несомненно, произведет впечатление на читателя.

Гораций писал, что однажды выпущенное слово улетает безвозвратно. Помимо цитат, приведенных в этой книге, читатель может самостоятельно ознакомиться с оригинальными произведениями Юлии Кристевой, Режи Дебре, Жака Лакана, Жиля Делёза и Поля Вирильо и решить, являются их слова доказательством того, что не следует рассуждать о неизвестном, или, напротив, они как нельзя лучше подтверждают огромную притягательность некоторых теорем, которые — повторим вслед за Джоном фон Нейманом — являются вехой, видимой издалека, во времени и пространстве. Далее мы расскажем только о тех, кто прекрасно понимал, о чем говорит, и на сцену выходит один из величайших гениев в истории — Алан Мэтисон Тьюринг.

Глава 5 Машины Тьюринга

На что я могу надеяться?

Иммануил Кант

«Евр…» Бетти нетерпеливо ожидала, когда телеграфный механизм остановится, чтобы прочитать сообщение целиком. «Европа». Прошло больше пяти лет с того дня, как журнал, который она любила читать в часы, свободные от работы прислугой в одной из богатейших лондонских семей, устроил конкурс кроссвордов. «Европа ник…» Каждый день она вспоминала, как удивило ее известие о победе в конкурсе и как она не решалась попросить недельный отпуск. «Европа никогда». Затем она попыталась восстановить в памяти путешествие с другими любителями логических задач, пока очертания Блетчли-парка не стали в ее памяти столь же ясными, как в тот осенний день, когда она впервые увидела его. «Европа никогда не будет».

Она боялась забыть малейшие подробности истории, которую собиралась рассказать всему миру, когда закончится война. Р-у-с-с-к-о-й. Последнее слово появилось с небольшим опозданием, но Бетти могла праздновать очередную победу союзных войск: ей удалось перехватить сообщение «Европа никогда не будет русской». Было 15 апреля 1945 года, и с этой фразой Адольф Гитлер обратился к высокопоставленным членам нацистской партии.

Они не единственными получили умоисступленное сообщение диктатора за две недели до его самоубийства: Гиммлер и не подозревал, что его переписку с Гитлером читало одновременно десять тысяч человек в маленьком поселке в восьмидесяти километрах от Лондона, надежно спрятанном, чтобы избежать бомбардировок. Именно там в 1939 году была создана правительственная школа кодов и шифров, которая занималась расшифровкой сообщений, кодируемых нацистами на машине «Энигма» — самой совершенной шифровальной машине того времени. «Энигму» в 1918 году начал производить инженер Артур Шербиус. Вначале он продавал машину частным лицам, однако потом ее потенциал оценили немецкая армия и флот, и «Энигма» начала широко использоваться военными, службой безопасности и разведкой. Когда войска вермахта вторглись в Польшу в начале сентября 1939 года, методы шифрования «Энигмы» достигли такой сложности, что возможность их взлома даже не рассматривалась.

И лишь совместная работа группы, состоявшей из математиков, физиков, переводчиков и уже упомянутых нами женщин — победительниц конкурса кроссвордов, помогла разгадать загадку дьявольской машины, которая посредством электрических импульсов и системы роторов преобразовывала одну и ту же букву, записанную два раза подряд, в разные символы. Одетые в костюмы пиратов, словно скучающая знать, ищущая развлечений в годы войны, первые дешифровщики в 1939 году разместились в бараках рядом с викторианским поместьем. Ни одна душа в соседнем поселке не должна была заподозрить, какую важную задачу решали обитатели Station X — так назывался центр в сообщениях союзников, отправляемых на передовую. Даже Уинстон Черчилль называл Блетчли-парк «курицей, несущей золотые яйца, которая никогда не кудахчет».

Справа — немецкие военные кодируют сообщения на машине «Энигма», один из экземпляров которой изображен на рисунке слева.

Вверху — зал Блетчли-парка, в котором происходила расшифровка кодов «Энигмы». Внизу — современная фотография поместья.