Том 3

йрочь от тот! самой рощи, куда секундой раньше опи все рвались, как убийца к священному убежищу. Стадо разделилось, и два темных потока, огибая рощу с двух сторон, снова затем сливались в один за милю от нее. Траппер, как только увидел, какое неожиданное действие произвел голос Азинуса, начал спокойно заряжать ружье, смеясь от всей души своим беззвучным смешком. — Ишь, бегут — ни дать ни взять собаки, когда им привяжут к хвосту мешочек с дробью. И уж не бойтесь, назад не повернут, потому что чего животные в задних рядах не услышали своими ушами, они вообразят, что услышали. К тому же, если они вздумают изменить свое намерение, мы без труда заставим осла допеть свою песню! — Осел заговорил, а Валаама не слышно! — сказал бортник сквозь такой громкий хохот, что, возможно, его раскаты устрашили бизонов не меньше, чем крик осла.— Совсем человек онемел, точно целый рой пчелиной молоди сел ему на кончик языка и он не смеет слова вымолвить в страхе, как бы те не ответили по-своему. — Как же это, друг,— продолжал траппер, обратив¬ шись к неподвижному натуралисту, еще не вышедшему кз оцепенения,— как это, друг: вы же тем и живете, что заносите в книгу названия всех зверей полевых, всех птиц небесных, а так испугались стада бегущих буйволов! Впрочем, вы, пожалуй, завяжете спор и станете доказы¬ вать, что я не вправе называть их тем словом, каким их зовет каждый охотник, каждый торговец в пограничной полосе. Старик, однако, ошибся, полагая, что заставит доктора очнуться, вызвав его на спор. С этого часа доктор, насколько известно, больше ни разу в жизни, за исключе¬ нием одного-единственного случая, не выговорил слова, коим означается вид или хотя бы род животных, так напу¬ гавших его. Он упрямо отказывался принимать в пищу мясо четвероногих из семейства быков; и даже сейчас, когда он занимает почетное положение среди ученых в од¬ ном приморском городе, он на званых обедах в ужасе от¬ ворачивается от вкуснейших и непревзойденных мясных блюд, с коими не сравнится ничто подаваемое под тем же названием в хваленых харчевнях Лондона или в самых прославленных парижских ресторанах. Словом* неприязнь достойного натуралиста к говядине весьма напоминает то 217

отвращение к мясу, которое пастух иногда нарочно приви¬ вает провинившейся собаке: он кладет ее связанную п в наморднике около овчарни, чтобы каждая овца, проходя в ворота, наступила на нее. Говорят, преступница после этого воротит нос даже от самого нежного ягненка. К тому времени, когда Поль и траппер наконец подавили смех, вызванный видом их ученого сотоварища в состоянии столь длительного столбняка, доктор Батциус уже отды¬ шался, как будто задержка в работе его легких была устранена путем применения искусственных мехов, и в последний раз выговорил слово, на которое впредь нало¬ жил для себя запрет. Это и был тот единственный случай, о котором мы упо¬ мянули выше. — Воуеэ Атепсаш ЬогпсШ 1 — воскликнул доктор, сильно выделяя последнее слово, и вновь онемел, как будто погрузившись в глубокое раздумье над странным и необъяснимым явлением. — Да, что правда, то правда — глаза у них так и го¬ рят,— отозвался траппер.— Да и вообще на буйвола страшновато бывает глядеть человеку, непривычному к охотничьей жизни; однако эти животные далеко не так храбры, как можно подумать по их виду. Эх, приятель, подержала бы вас в осаде медведица-гризли со всем своим отродьем, как это случилось изведать нам с Гекто¬ ром у Больших порогов на Миссу... Ага, вон и последние буйволы, а следом за ними — стая голодных волков! Так и ждут, чтоб напасть на какую-нибудь хворую скотину или такую, что в сутолоке сломала себе шею. Го-го! А за вол- ками-то люди верхом на конях, это верно, как то, что я грешен!.. Видишь, малый? Вон там, где ветер разогнал пыль! Они скачут вокруг раненого буйвола, хотят прикон¬ чить упрямого черта своими стрелами. Мидлтои с Полем наконец разглядели несколько тем¬ ных фигур — хотя старик заметил их много раньше: че¬ ловек пятнадцать — двадцать всадников быстро скакали на конях вокруг бизона, который стоял, приготовившись защищаться, слишком тяжело раненный, чтобы бежать, и слишком гордый, чтобы упасть, хотя его мощное тело уже послужило мишенью для сотни стрел. Но вот рослый ин¬ деец ударом копья довершил наконец победу, и благород¬ 1 Ьыки американские страшные (лат.). 218