Том 3. Стихотворения, 1972–1977

С бытием было проще.
Сперва
не давался быт.
Дался после.
Я теперь о быте слова
подбираю
быта возле.

Бытие, все его категории,

жизнь, и смерть, и сладость, и боль,
радость точно так же, как горе, я
впитываю, как море — соль.

А для быта глаз да глаз

нужен, также — верное ухо.
А иначе слепо и глухо
и нечетко
дойдет до нас.

Бытие всегда при тебе:

букву строчную весело ставишь,
нажимаешь нужный клавиш
и бормочешь стихи о судьбе.

В самом деле, ты жил? Жил.

Умирать будешь? Если скажут.
А для быта из собственных жил
узел тягостный долго вяжут.

«Спасибо Вам за добрые слова…»

Спасибо Вам за добрые слова,
которых для меня не пожалели,
за то, что закружилась голова,
гиперболы прочтя и параллели.

В претензии останусь я едва ли,

хотя, конечно, в честь такого дня
Вы чуть преувеличили меня,
прикрасили и прилакировали.

Вы выполнили славную задачу,

мешками фраз засыпали провал,
перехвалив меня за недохвал,
воздав сторицею за недодачу.

Стою под сладостным и золотым

дождем, неисчислимым и несметным,
и впитываю влажную латынь
присущего моменту комплимента.

«Ткал ковры. И продавал — внарез…»

Ткал ковры. И продавал — внарез.
Брали больше голубое, розовое.
А на темное — и цены бросовые.
Темное не вызывало интерес.

В самом деле: после дня работы

и расцветка много говорит.
Разве должен добавлять заботы
человеку колорит?

Нет, не должен. Красное и синее

вызывали чувства сильные.
Подходили! И к любой стене.
Оставалась темнота — при мне.

Покупатель говорит: «Не та

краска! Только портит настроение».
Скапливалась эта чернота,
и жужжало этих мух роение.

Покупатель говорит: «Не тот

тон и для квартиры мрачен слишком».
Свет уходит, но запас растет
мрака. Черным предаюсь мыслишкам.

Тем не менее я занимался делом,

кто бы ни советовал и что:
белое я ткал, как прежде, белым.
Черное же белым — ни за что.

ДОЛГ

Мы должны друг другу. Я — за колбасу,
съеденную на газете.
Мне — за ношу, ту, что я несу
на закате, на рассвете.

Я — и за рассвет и за закат,

тот, что на пейзажи нахлобучен.
Мне — за то, что языкат
и писуч, слагать стихи обучен.

Я — за каждый прожитый мной день.

Мне — за то, что день, прожитый мною,
не умножив дребедень,
суть запечатлел перед страною.

Этот долг двойной, взаимосвязь

выручки, взаимная порука
все растет с годами, становясь
невозможностью жить друг без друга.

УДАЧНИК