Том 3. Волшебная страна

Когда он переступил порог, звезда потускнела; Нелл взяла его за руку и подвела к камину, а там повернулась и посмотрела на него.

— Дорогой, — сказала она, — где ты был и что видел? В твоих волосах цветок.

Она мягко взяла цветок, и теперь тот лежал на ее ладони. И свет, исходивший от цветка, отбрасывал тени на стены комнаты, потемневшей ввечеру. Стоявший рядом мужчина отбрасывал большую тень, и огромная голова склонилась над Нелл.

— Ты похож на великана, папа, — сказал его сын, до тех пор молчавший.

Цветок не увядал и не тускнел; и они сохранили его как тайну и сокровище. Кузнец сделал маленькую шкатулку с ключом, и потом она передавалась в его роду на протяжении многих поколений; и те, кто наследовал ключ, временами открывали шкатулку и долго смотрели на Вечноживущий Цветок — пока шкатулка не закрывалась вновь; время ее замыкания выбирать было не им.

Время в деревне тоже не стояло на месте. За прошедшие годы многое произошло. На Детском Праздновании, где будущий кузнец получил звезду, ему не исполнилось еще и десяти. Потом было следующее Празднование Двадцати Четырех — к тому времени Альф стал Мастером Поваром и избрал нового ученика, Харпера. Двенадцать лет спустя Кузнец вернулся с Вечноживым Цветком; а этой зимой ожидалось новое Празднование Двадцати Четырех Детей. Одним осенним днем того года Кузнец отправился в леса Внешней Феерии. Золотые листья висели на ветвях, а красные лежали на земле. За спиною слышались шаги, но он не пекся о том и не оборачивался, ибо погрузился в свои думы.

На этот раз Кузнец получил приглашение и проделал долгий путь. Дольше казался он ему, чем какой-либо из совершенных прежде. Его вели и охраняли, но дорогу он едва помнил; ибо часто, казалось, глаза ему застили туман или тень — до тех пор, пока наконец не вышел он на какую-то возвышенность под ночным небом, усеянным бесчисленными звездами. Так он был приведен к самой Королеве. Она не носила короны и не сидела на троне. Она стояла там во всем своем величии, а вокруг нее — великое воинство, блистающее, подобно звездам в вышине; но Королева была выше ростом длиннейших их копий, и вокруг чела ее полыхало белое пламя. Она дала ему знак приблизиться, и с трепетом он сделал шаг вперед. Высоко и чисто пропела труба, и вдруг они оказались одни.

Кузнец стоял перед ней и даже не преклонил учтиво колен, ибо был смущен и ощущал себя столь ничтожным, что любые красивые жесты казались напрасны. Наконец он посмотрел ей в лицо и узрел ее глаза, серьезно смотревшие на него; и он был встревожен и изумлен, ибо в тот же миг узнал ее — прекрасную деву из Зеленого Дола, танцовщицу, под ногами которой распускались цветы. Она улыбнулась его воспоминаниям и приблизилась к нему; и они долго беседовали друг с другом, по большей части без слов, и многие из ее мыслей познал он — одни порадовали его, а иные наполнили горем. Тут память его обратилась к собственной жизни с самого ее начала до дня Детского Празднования и появления звезды, и внезапно он вновь увидел маленькую танцующую фигурку с палочкой и, пристыженный, отвел глаза от Королевы.

Но она рассмеялась вновь, как смеялась в Вечноутреннем Доле.

— Не горюй обо мне, Звездное Чело, — сказала она. — Не так уж велик позор твоего народа. Лучше сделать маленькую куколку, чем вовсе забыть о Феерии. Для некоторых это просто проблеск. Для некоторых — пробуждение. С того дня непрерывно желал ты в сердце своем увидеть меня, и я вознаградила твое желание Но большего я дать не могу. Теперь на прощание я сделаю тебя своим посланцем. Если ты встретишь Короля, скажи ему. Время пришло. Позволь ему выбрать.

— Но, Владычица Феерии, — запинаясь, спросил он, — где же Король?

Ибо много раз задавал он этот вопрос жителям Феерии, но все они отвечали одно и то же: «Он не рассказал нам».

И Королева ответила:

— Если он не рассказал тебе, Звездное Чело, то и я не могу Но он много путешествует и может быть встречен в самых невероятных местах. Теперь преклони колени с учтивостью.

И Кузнец преклонил колени, а она наклонилась и возложила руку на его голову, и великая тишь снизошла на него. И казалось ему, что он одновременно пребывает и в Мире, и в Феерии, и вне их. И обозревая их, испытывал он сразу и обделенность, и всемогущество, и покой. Когда же по прошествии времени тишь рассеялась, он поднял голову и встал. Заря занималась в небесах, и звезды бледнели, а Королева исчезла. Вдалеке, в горах, слышалось эхо трубного гласа. Нагорье, на котором стоял он, было молчаливым и пустым; и понял он, что путь его теперь ведет назад, к обделенности.

Место встречи оставалось далеко позади, и он брел среди упавших листьев, дивясь всему, что увидел и узнал. Шаги приблизились Внезапно рядом раздался голос:

— Не по пути ли нам, Звездное Чело?