Том 4

может, только что проделанное мною морское путешест¬ вие извинит мою неучтивость. — О, не извиняйтесь, сударь, если вам так приятен этот напиток, — ответила та. — Мне было бы еще приятнее, если бы и вы вкушали от этого дара роскоши. — Вы нашли очень удачное выражение для этой пустой слабости, сударь. Это именно роскошь, ж притом такая, без которой легко можно обойтись. Благодарю вас, сударь, я не пью чая. — Право же, ни одна дама никогда не откажется вы¬ пить чашечку чая! Прошу, позвольте вас уговорить. — Не знаю, по вкусу ли это ядовитое зелье вашим английским дамам, майор Линкольн, но для американской девушки не составляет труда отказаться от употребления этой омерзительной травы, из-за которой наряду со всем прочим наша страна и наши близкие могут подвергнуться смертельной опасности. Молодой человек, который хотел просто исполнить долг вежливости, ограничился молчаливым поклоном, но, отвер¬ нувшись, не удержался и бросил взгляд в сторону овального столика с целью проверить, столь же ли тверды принципы другой молодой американки. Сесилия сидела, склонив¬ шись над подносом, и рассеянно вертела в руке серебряную ложечку весьма своеобразной формы, похожую на стебе¬ лек того самого растения, настоем из ароматных листьев которого предстояло ему насладиться; пар, клубившийся над фарфоровым чайником, легким облачком застилал ее ослепительно белый лоб. — А вы, мисс Дайнвор, не питаете, цо-видимому, та¬ кой неприязни к этому злополучному растению, — сказал Лайонел. — Вы как будто не боитесь вдыхать эти пары. Сесилия метнула на него быстрый взгляд — надменно¬ задумчивое выражение ее лица сменилось насмешливо¬ лукавым и, казалось, куда более естественным для нее — и отвечала, смеясь: — Не могу не признаться в моей женской слабости. Я готова думать, что именно чай и был тем великим со¬ блазном, из-за которого наша прародительница была изгнана из рая. — Если это так, то змей-искуситель по-прежнему ко¬ варен и в наши дни, — заметила Агнеса, — да только ору¬ дие соблазна несколько утратило свою силу. 42

— Почему вы так думаете? — спросил Лайонел, стре¬ мясь поддержать эту непринужденную болтовню в надеж¬ де уничтожить первоначально возникшую отчужден¬ ность. — Если бы Ева столь же решительно отказывалась слушать, как вы отказываетесь отведать, все мы сейчас, вероятно, пребывали бы в раю. — Вы заблуждаетесь, сударь. Я не так уж мало в этом смыслю, как вам могло показаться оттого, что я не поже¬ лала сейчас притронуться к этому зелью. Бостонский порт уже давно похож на «большой чайник», как выражается Джэб Прей. — Так вы знаете Джэба Прея, мисс Денфорт? — спро¬ сил Лайонел, которого немало позабавила ее запальчи¬ вость. — Разумеется. Бостон не так велик, а Джэб так по¬ лезен, что каждый житель в городе знает беднягу. — В таком случае, это семейство действительно весь¬ ма широко известно в городе, ибо он сам заверил меня, что все и каждый знают его грозную матушку. — Заверил вас? Но откуда можете вы знать несчаст¬ ного Джэба и его почти столь же несчастную мать? — с той милой непосредственностью и простотой, которая еще раньше так восхитила молодого человека, воскликнула Сесилия. — Ну вот, дорогие кузины, вы и попались в мои сил- ки! — воскликнул Лайонел. — Если вы и можете устоять против ароматного запаха чая, то уж против соблазна удовлетворить свое любопытство не устоит ни одна жен¬ щина. Однако, чтобы не показаться слишком жестоким в глазах моих прелестных родственниц в первые же минуты нашего знакомства, я готов открыть вам, что мне уже до¬ велось побеседовать с миссис Прей. Агнеса хотела было что-то сказать, но в это мгновение раздался легкий звон, и, обернувшись, все увидели оскол¬ ки великолепной дрезденской чашки, рассыпавшиеся возле кресла миссис Лечмир. — Бабушка, дорогая, вам нездоровится? — вскричала Сесилия, бросаясь к почтенной даме. — Катон, скорее ста¬ кан воды... майор Линкольн, бога ради... вы попроворнее... Агнеса, где твоя нюхательная соль? Однако, когда первая суматоха улеглась, очарователь¬ ный испуг внучки оказался несколько чрезмерным: миссис Лечмир мягко отстранила поданную ей нюхательную соль, 43