Том 4

в притворном изумлении всплеснув руками, однако Лайо¬ нелу показалось, что его сообщение явно пришлось ей по душе. — Подвиги капитана Полуорта превосходят всякое вероятие! Поистине нужно обладать несокрушимой верой, чтобы не усомниться в возможности Подобного чуда! Впро¬ чем, после того как кучка фермеров сумела дать отпор двум тысячам английских солдат, я уже приготовилась к тому, что мое легковерие будет и в дальнейшем подвер¬ гаться неслыханным испытаниям. — В таком случае, мой друг появляется в благоприят¬ ный для него миг, — промолвил Лайонел, поднимаясь со стула навстречу выросшему в дверях Полуорту и соби¬ раясь последовать за Сесилией Дайнвор, впорхнувшей в соседнюю комнату. — Говорят, что легковерие — один из главнейших пороков вашего пола, а я вынужден покинуть вас как раз в ту минуту, когда вы, по-видимому, находи¬ тесь целиком во власти этой слабости, да еще в опасном обществе того, кто является предметом нашей беседы. — Ну, капитан Полуорт, вас тут сейчас так аттесто¬ вали, что вы бы, верно, отказались от всякой надежды на повышение в чине и на военную удачу, лишь бы это ус¬ лышать! — снова залившись румянцем, воскликнула Агне- са. — Впрочем, я не собираюсь удовлетворять ваше лю¬ бопытство — пусть оно лучше вдохновит вас на более высокие дела, чем те, которые вы совершали за время, истекшее со дня нашей последней встречи. — Я полагаю, что майор Линкольн отдал должное моим стараниям, — отвечал добродушный капитан, — и, надеюсь, он не преминул упомянуть о том, как я уберег от мятежников его коня. — От кого, сэр? — нахмурившись, перебила его Аг- неса. — Как изволите вы величать добрый народ Масса¬ чусетса? — Вероятно, я должен был сказать — потревоженных обитателей этого края. Ах, мисс Агне-са, сколько страда¬ ний перенес я за этот день! Право же, ни один человек на земле так не страдал! И все ради вас... — Ради меня! Ваши слова нуждаются в пояснении, капитан Полуорт. — Это невозможно, — ответил капитан. — Поступки и чувства, продиктованные движением души, не нуждаются е словах. Я знаю только, что весь день страдал ради вас невыразимо, а то, что невыразимо, — то необъяснимо. 137

— О, я понимаю, это часто описывается в романах: изъяснение того, что нельзя изъяснить словами. Право, майор Линкольн не ошибся, сказав, что я стану жертвой своего легковерия. — Вы клевещете на себя, прелестная Агнеса! — ска¬ зал Полуорт, стараясь изо всех сил придать себе самый жалостливый вид. — Ни легковерие, ни милосердие не свойственны вашей натуре, иначе вы бы уже давно пове¬ рили мне и сжалились надо мной. — Но я боюсь, что сострадание в известной мере... в некотором роде... словом, что сострадание в какой-то сте¬ пени является грозным признаком некоего опасного сер¬ дечного недуга, — промолвила Агнеса, потупившись и старательно изображая девичье смущение. Кто же посмеет это отрицать? — воскликнул капи¬ тан. — Несомненно, это самый безошибочный способ для юной девушки узнать, куда влечет ее сердце. Сотни лю¬ дей находятся в неведении о* движениях своего сердца до той минуты, пока сострадание не пробудится в их душе. Но к чему клонится ваш вопрос, мой прелестный мучи¬ тель? Осмелюсь ли я льстить себя надеждой, что вы на¬ конец прониклись жалостью к моим мукам? Увы! Боюсь, что это именно так, капитан Полу¬ орт, — ответила Агнеса с видом глубочайшей серьезности, сокрушенно покачивая головой. Полуорт, окрыленный ее словами, придвинулся к про¬ казнице ближе и даже осмелился взять ее за руку, го¬ воря: — Ваше столь сладостное для меня признание воскре¬ шает мою душу... Шесть месяцев кряду, взирая на ваше хмурое чело, я чувствовал себя побитой собакой, но од¬ ним добрым словом вы пролили целительный бальзам на мои раны, и я снова стал самим собой! — В таком случае, моя жалость испарилась! — заяви¬ ла Агнеса. За этот долгий, исполненный тревоги день я, казалось мне, достигла более преклонного возраста, чем моя почтенная двоюродная бабушка, и, когда некоторые известные мне одной мысли приходили в мою голову, мне чудилось даже, что все недуги, свойственные этому возра¬ сту, терзают меня: и ревматизм, и подагра, и астма, и еще бесчрхсленное множество других, никак не приличествую¬ щих девушке, которой едва минуло девятнадцать лет. Но вы все разъяснили мне, и страхи мои развеялись -= я по¬ 138