Том 4

чением, и, когда Лайонел стал говорить, что война прине¬ сет перемены, в его жизни, что его присутствие в доме причинит лишние заботы ей, пожилой женщине, и нару¬ шит ее привычки, что он тревожится за нее, словом, все, что ему приходило на ум в оправдание подобного шага, глаза старухи неизменно с беспокойством устремлялись иа .Сесилию с таким выражением, которое в другое время, возможно, заставило бы его усомниться в бескорыстии ее гостеприимства. Молодая девушка, напротив, очевидно, бы¬ ла довольна его решением, и, когда бабушка обратилась к ней, спрашивая, привел ли он хотя бы одну сколько-ни- будь основательную причину для переезда, дна ответила с живостью, которая в последнее время была ей чужда. — Конечно, дорогая бабушка, самую основательную причину — собственное желание. Майору Линкольну на¬ скучили и мы и наша размеренная жизнь; и, на мой взгляд, подлинная вежливость требует, чтобы мы разре¬ шили ему покинуть нас ради казарм и больше не уговари¬ вали остаться. — Мои побуждения остались непоняты, если желание покинуть вас... — О сэр! Не утруждайте себя, объяснениями. Вы при¬ вели столько доводов, кузен Лайонел, что истинное и глав¬ ное ваше побуждение осталось скрыто. Но это может быть только скука. — В таком случае, я остаюсь, — сказал Лайонел. — Самое страшное, когда тебя подозревают в бесчувствен¬ ности. Сесилия казалась и довольной и разочарованной. Не¬ сколько секунд она в замешательстве вертела в руках ло¬ жечку и даже с досады закусила хорошенькую губку, но потом ответила уже более дружелюбно: — Я снимаю с вас это обвинение. Перебирайтесь к се¬ бе, если вам так угодно; а мы поверим в ваши маловразу¬ мительные причины для подобной перемены. К тому же на правах родственника вы, разумеется, будете навещать нас каждый день. Итак, у Лайонела не оставалось больше повода изме¬ нить свое решение. И, хотя миссис Лечмир расставалась со своим молодым родственником с очевидной неохотой, совсем не похожей на ее обычно холодное и сдержанное обращение, майор Линкольн в то же утро переехал к себе. ...После этого миновало несколько недель. Из Англии, 173

как было описано в предыдущей главе, продолжали при¬ бывать подкрепления, и в помощь медлительному Геджу в Бостоне появлялись всё новые генералы. Наиболее роб¬ кие среди колонистов пугались, когда слышали длинный список прославленных имен. Тут был Хау, потомок благо-* родного рода, давно известного своими воинскими добле¬ стями, — глава его уже когда-то пролил свою кровь на американской земле; Клинтон, тоже младший отпрыск именитой семьи, более известный личным мужеством и добротой, нежели суровыми качествами воина; изящный и утонченный Бергойн, успевший стяжать себе славу на полях брани в Португалии и Германии, славу, которую, впрочем, ему вскоре суждено было потерять в диких про¬ сторах Америки. Кроме того, следует упомянуть. Пиго, Гранта, Робертсона и наследника герцога Нортумберленд¬ ского, каждый из которых командовал бригадой, не говоря уж о множестве менее известных офицеров, проведших юность в армии и готовых теперь применить свой опыт в войне с необученными землепашцами Новой Англии. И, словно этого списка было недостаточно, чтобы ошело¬ мить неопытного противника, жажда воинской слаовы привлекла в эту точку, куда были обращены все взоры, цвет английской аристократической молодежи и среди последних того, кто впоследствии присоединил самый пышный (венок к лаврам своих предков — наследника до¬ мов Гастингса и Мойра, бесстрашного,- но еще не испы¬ тавшего своих сил юношу Родона1. В таком избранном обществе — со многими из этих молодых людей Линкольн был знаком еще в Англии —часы летели незаметно, и у него не оставалось времени подумать о причинах, привед¬ ших его самого в это место раздоров. Однажды в теплый июньский вечер Лайонел через от¬ крытую дверь, ведущую из его кабинета в комнату, кото¬ рую Полуорт с полным на то правом именовал «приютом гурманов», оказался свидетелем следующей сцены. За столом с важным видом судьи восседал Макфьюз, рядом с ним Полуорт, казалось, взявший на себя двойную роль судьи и писаря. Перед этим грозным трибуналом стоял Сет Седж — ему, как видно, пришлось все-таки от^ Фрэнсис Родон, маркиз Гастингс (1754— 1826) — английский военный и политический деятель. Получил из¬ вестность как генерал-губернатор Индии (1813—1823)* 174