Том 5. Переводы. О переводах и переводчиках

Мария.

 — Вот и покой,Где на эту ночь ты обретешь покой,
Вот и ложе,
На которое богатый покров положен, —
Сядь, и я разую тебя,
Чтобы ты, разуваясь, не утомил себя.
Авраам. — Прежде запри на дверях замок,
Чтобы войти к нам никто не мог.
Мария. — Пусть это тебя не тревожит:
Я сделаю так, что никто к нам войти не сможет.
Авраам. — Ныне время мне с открытым лицом
Пред дочерью предстать отцом.
О Мария,
Избранная дочь моя,
Лучшая частица сердца моего,
Узнаешь ли во мне ты старца того,
Который отечески вскормил тебя и вспоил
И Царя Небесного Сыну единородному посвятил?
Мария. — Увы мне! предо мною отец и наставник мой Авраам!
Авраам. — Дочь моя, что с тобой?
Мария. — Мучусь горькою судьбой.
Авраам. — Кто тебя обольстил, Кто тебя совратил?
Мария. — Тот же, кто первосотворенных человеков соблазнил.
Авраам. — Где та ангельская жизнь, которою на земле ты жила?
Мария. — Миновала.
Авраам. — Где стыдливость твоя девственная,
Где воздержность твоя удивительная?
Мария. — Пала.
Авраам. — За все твои бдения, молитвы, посты
Какой же мзды, неразумная, чаешь ты,
Если, низвергнувшись с высоты небесной,
Ты погрузилась в адские бездны?
Мария. — Увы!
Авраам. — Почто ты от меня отвратилась?
Почто удалилась?
Почто в беде падения твоего ты мне не открылась?
Между тем
Как я и возлюбленный мой Ефрем
Могли бы достойным покаянием
Оказать тебе вспоможение?
Мария. — С тех пор как грехами я себя запятнала,
К святости твоей приблизиться я не дерзала.
Авраам. — Кто чист от греха, кроме едина
Святой Приснодевы Сына?
Мария. — Никто.
Авраам. — Грешить — удел человеческий,
Но упорствовать во грехах — удел диавольский.
Не того осуждают, кому случится пасть,
А того, кто не поспешит скорее встать.
Мария. — Горе мне, бедной!
Авраам. — Зачем падаешь в изнеможении?
Зачем на земле простираешься без движения?
Восстань с земли
И моим словам внемли.
Мария. — Обессилил меня страх,
Что не вынесу я упреков в отеческих словах.
Авраам. — Мою любовь к тебе вспомяни
И страх отгони.
Мария. — Не могу.
Авраам. — Не тебя ли ради оставил я любезное свое пустынное уединение,
И сложил с себя обычай монашеского воздержания,
И из дряхлого отшельника
Превратился в распутных юношей собеседника,
И, привыкнув безмолвствовать целыми сутками,
Стал, скрываясь, разговаривать веселыми шутками?
Отчего же ты потупила долу очи
И не вымолвишь ни слова на все мои речи?
Мария. — Казнюсь я сознанием содеянного,
Оттого я не смею и глаза к небесам поднять,
И с твоими речами мои менять.
Авраам. — Надежды не теряй,
Дочь моя, и в отчаяние не впадай,
Но духом восстань из бездны отчаяния, как из пропасти,
Дабы искать спасения во Господе.
Мария. — Грехов моих изобилие
Повергает меня в горестное бессилие.
Авраам. — Грехи твои
Поистине тяжелы,
Но всего на свете безмернее
Божие милосердие.
Поэтому скорбь оставь
И единственно к покаянию помыслы твои направь:
Кто грехи свои покаянием омывает,
На том и милость Господня бывает.
Мария. — О, я каялась бы с истинным усердием,
Будь хоть малая у меня надежда на Божие милосердие.
Авраам. — Ты видишь ради тебя принятое мучение мое,
Забудь же пагубное отчаяние твое,
Ибо оно есть грех,
Поистине худший всех.
Кто в Господе снисхождения к грешникам не чает,
Тот неисцелимо согрешает,
Ибо как искра с огнива не может моря воспламенить,
Так и всех грехов наших горечь
Божественную сладостную милость не может переменить.
Мария. — В вышнем милосердии не сомневаюсь отнюдь,
Но собственных грехов моих тяжесть давит мне грудь,
И о том я тревожна,
Что недостанет мне сил для покаяния должного.
Авраам. — Тяжесть покаяния я с тобой разделю, —
Об одном молю:
Воротись туда, откуда ты ушла,
И вновь живи тою жизнью, которою жила.
Мария. — Ни в чем не прекословлю воле твоей
И покорно повинуюсь повелениям твоим.
Авраам. — Ныне вижу, что истинная
Ты дочь моя избранная,
Паче всех моей любови достойная.
Мария. — Золота есть толика у меня и платья:
Что велишь с ними делать, желаю знать я.
Авраам. — Что грехом добыто,
То вместе с грехом должно быть и забыто.
Мария. — Думала я, для бедных это будет вспоможением
Или ко святому алтарю приношением.
Авраам. — Неугоден Господу дар такой,
Который обретен преступной ценой.
Мария. — Более о том нет заботы никакой.
Авраам. — Утро всходит,
Солнце выводит —
Пора нам в путь.
Мария. — Отец мой добрый,
Усердному пастырю подобный,
Шествуй же вперед,
А овца, тобою обретенная, вослед тебе послушно пойдет.
Авраам. — Отнюдь; я пешим пойду,
Тебя же на коня посажу,
Чтобы камни дорог
Не изранили нежных ног.
Мария. — О, как тебя назвать,
Какою благодарностью тебе воздать
За то, что меня, сожаления недостойную, ты не страхом понуждаешь,
Но кротостию к покаянию побуждаешь?
Авраам. — Ничего от тебя не хочу,
Только чтобы служению Господнему посвятила ты жизнь свою.
Мария. — От всей души моей Господу послужу,
Все силы мои к тому приложу,
И даже если силы не будет,
То воля неизменна пребудет.
Авраам. — И как служила ты суете мирской,
Так послужишь воле Божеской.
Мария. — Пусть же, пусть твоею добротой
Воля Господня сбудется надо мной.
Авраам. — Итак, поспешим.
Мария. — О, даже миг промедления мне невыносим.