Том 5. Переводы. О переводах и переводчиках

3. В подлиннике в цезуре после 4‐го слога иногда появляется сверхсхемный безударный слог (в около 30 % строк): в переводе, с исчезновением цезуры, эта особенность тоже исчезает. Мандельштам был не одинок в попытке переводить цезурный (4 + 6) — сложник бесцезурным 10-сложником: немного позже С. Соловьев тоже переводил польский цезурный (5 + 6) — сложник такими же бесцезурными строчками (130 строк из Мицкевича[212]).

Обнаруживает ли Мандельштам в рамках избранного им чисто-силлабического 10-сложника какие-нибудь дополнительные тенденции — например, к ямбическому ритму? Для проверки этого предположения есть способ, уже хорошо освоенный стиховедами: построение вероятностной модели данного размера для русского языка («модель Томашевского — Колмогорова»[213]). Эта модель показывает в данном случае, как располагались бы ударения в 10-сложной силлабической строке, если бы автор пользовался только естественными ритмическими данными русского словаря и не привносил от себя никаких дополнительных ритмических тенденций. Если ритм реального стиха поэта совпадает с вероятностным — значит, поэт только следует естественному ритму языка; если не совпадает — значит, его художественный слух избегает каких-то ритмических вариаций и предпочитает какие-то другие.

Вот сопоставление расположения ударений по 10-сложной строке в вероятностной модели у Мандельштама и у С. Соловьева. Привлечь для сравнения позднейший силлабический перевод «Песни о Роланде» Б. И. Ярхо (1934) мы не могли, так как Ярхо держится иного ритма — с соблюдением цезуры и обязательного предцезурного ударения на 4‐м слоге.

Мы видим: некоторые тенденции к упорядочению ударений в 10-сложнике у Мандельштама все-таки есть. А именно:

1) резко выше вероятности ударен 4‐й слог (главным образом за счет «Песни о Роланде») — это явный след постоянной предцезурной ударности французского оригинала;

2) резко выше вероятности ударен 8‐й слог — поэт как бы стремится, чтобы строка кончалась двумя ямбами (слоги 7–8 и 9–10);

3) несколько выше вероятности ударен 1‐й слог и несколько ниже — 2‐й слог (главным образом за счет «Паломничества Карла…») — поэт как бы стремится, чтобы строка не начиналась ямбом. В русской поэтической традиции силлабические 10–11-сложники (французские, итальянские, польские) обычно переводились 5-стопным ямбом, поэтому оглядка на ямбический ритм у Мандельштама естественна; но что он старается разрушить его в начале строки и напомнить о нем в конце строки — это уже его индивидуальная особенность (у Соловьева ничего подобного нет: Соловьев старательно разрушает ямбы на протяжении всей строки).

4) Больше того: как 1‐й слог у Мандельштама ударнее 2-го, так и 5‐й слог ударнее 6‐го (вопреки вероятности); может быть, можно сказать, что Мандельштам старается разрушить ямбический ритм не только в начале первого полустрочия, но и в начале второго полустрочия (после бывшей цезуры). Возникает слабая тенденция к ритму с ударностями 1,4; 5,8; 10 («два хориямба и ямб», сказали бы старые стиховеды). Вот типичные строки мандельштамовского 10сложника:

Вот строки избегаемого ритма:

2

Расшатанный силлабический 10-сложник. Уже среди описанных частей эпоса, переведенных 10-сложником, были единичные строки, отступавшие от 10-сложного объема (больше всего — в «Берте», 10 строк из 77). Когда эти отступления учащаются и становятся из исключений правилом, можно говорить о новом виде размера — расшатанном силлабическом 10-сложнике. Степеней расшатанности при этом можно выделить несколько.

Основной тип этого размера — тот, которым переведены тирады 183–189 и 193–195 из «Песни о Роланде» (эпизод с Балигантовой подмогой — в приложении ко второй рукописи). Господствующей длиной строки остаются 10 слогов, но рядом с этим появляются многочисленные 9- и 11-сложные строки: можно сказать, что длина строки в этом размере — 10 ± 1 слог. Из этого силлабического ритма ощутимо выпадают тирады 190–192 того же эпизода: в них расшатанность 10-сложника заметно сильнее. Можно подумать, что Мандельштам пропустил их (случайно или намеренно) при переводе эпизода, а вставил уже спустя некоторое время, когда первоначальная ритмическая инерция была потеряна.

Вот слоговой объем длины строк (в процентах) в каждом из этих текстов. Здесь и далее мы (как принято во французском стихе) считаем слоговую длину только до последнего ударения, а безударные окончания не учитываем.

Попутно заметим, что в основной части эпизода о Балиганте в тирадах 183–189 отношение укороченных строк (9 слогов и меньше) к удлиненным (11 слогов и больше) — 1:1, тогда как в тирадах 193–195 — 1:6. По ходу перевода стих расшатывается в сторону удлинения.

Господствующим типом слогового объема остается 10-сложник, но ударный ритм его существенно иной, чем в нерасшатанном 10-сложнике. Вот расположение ударений по 10-сложной строке основной части эпизода о Балиганте по сравнению с тем, что мы видели выше:

Ударностью сильно выделяются 1‐й, 4‐й и 7‐й слоги: стих приобретает звучание, напоминающее 3-стопный дактиль: