Том 5 (XIII век, литература трагического века)

Пупо риторъ. Не хотя слышати многы речи, повеле рабомъ своимъ протива прашанья отвещевати бес приложения. Потомъ же, почтити хотя Клавдия князя обедомъ, и посла зватъ его и устроивъ светелъ пиръ. Наставъшю же часу обедьнему, и инии звании все приехаша, а Клавдия вси чаяху, и многажды посылаше обычнаго зватая съ загляданиемъ, аще идеть. Вечеру же бывъшу, отчаянъ бывъ Клавдии и рече рабу, звавшему и́: «Звалъ ли еси?» — онъ же рече: «Ей!» И рече: «Како не приде?» — и онъ рече: «Яко не бе часъ». И онъ рече: «Въскую ми еси исперва не поведалъ?» И онъ рече: «О томъ бо еси мене не прашалъ».

Зинонъ философъ. Мучимъ цесаремъ Дмитром, да бы проявилъ которую тайну своего отечьства, и нудимъ сый, укуси языка своего и рождьвавъ, выплюну на нь.

<Аристотель>. Сь, въпросимъ, что люто во всемъ житии, и отвеща: «Молчати, яже льзе глаголати».

<Сократ>. Сь, въпросимъ, кто тайну может хранити, и отвеща: «Иже угль горячь можеть возложити на языкъ».

Некому поносящю ему, яко воняеть ему душа, и отвеща: «Многы бо тайны изъгнили суть въ моемъ горле».

О МНОГОПЫТАНИИ И О МОЛЧАНЬИ

Алькивиадъ. Сей име пса красна; и седмь тысящь злата въдасть на немъ — и отреза ему хвостъ. Некому въпрошьшю его, что ради тако сътвори, и рече: «Да быша о томъ молвили люди, а не о мне».

Мосхионъ. Некому рекъшю к нему: «Чему села не брежеши, а собою печешися?» — и рече: «Того деля пекуся, его же деля и село стяжахъ».

Герионъ. Сь, узревъ мужа, на небо зряща и звезды пытающа,— и въ пропасть въпадъшася, и рече: «По достоянью еси приялъ, иже, земнаго не сведая, и небесныхъ пытаеши!»

О МНОГОИМАНЬИ И ОБИДЕ

Иже, чюже грабяи, съзидаеть имъ домъ свои, то яко каменье собра въ реку зимьнюю.

Диогенъ. Се засталъ татя, крадуща каменье его, и, оному запирающуся и глаголющю, яко: «Не ведая, твоя суща, украдохъ»— и рече: «Аще не ведалъ еси, яко — не твоя суть?»

Аще яже имеемъ, не требуемъ, а яже не требуемъ, ищемъ, то от обоего лишени будемъ: овыхъ приклученья деля, а овыхъ — себе деля.

О ЧЬСТИ РОДИТЕЛЬ

Иже хотять промыслити своими отци, да позрять на стеркы. Они же, узревше своего отца и старостью безъ крылъ суща, окрестъ его стояще, набьдять своими крылы и корьмлю без зависти подають, и, егда летети хочеть, помагають ему, по малу облегчающе своими крилы.

Прокопий <софист>. Якоже удеса телесная наших детии от рожьства повиваються, да быша крепка и права, и была дебела, такоже исперва подобаеть нам нравъ детиный исправливати.

Такъ буди родителем своимъ[926], акъ бы молилъ быти детемъ своим.

Никоклисъ. Жене его поносящи ему[927], зане сына своего, блудна суща, не прииметь, онъ же рече, плюнувъ: «И си слины от мене суть, но не на потребу ми есть!»

О СТРАСТИ

Лиственая трясанья устрашають заяци, а мужии некрепъкыхъ — стень невещьный.

Виасъ. Сь, въпросимъ, что въ семъ житии без страха есть, и отвеща: «Свесть права».

О СКОРОВОЗВРАЩАЮЩИМСЯ И О ПОКАЯНИИ

Соломон. Мужь, ворочаяся языкомъ, падеть въ зло.

Имъ же простъ на изменение бываеть умъ, техъ и житье бесщинъно есть.

Человеци подобни суть облакомъ, иногда въ ино место воздухомъ носими.

Техъ мнимъ безумъныхъ, иже скоро преклоняться на обе стране, якоже вихръ вертимъ, и гворове воднии, и морьскыя волны нестаемы.

Садъ, часто пресажаем, плода не носить.

Епихаръ. Мудру мужу недостойно каятися, но промыслити.

О ГРЕСЕ И О ИСПОВЕДАНЬИ

Плутархъ. Ни огня возможно покрыти ризою, ни скверна дела с леты.

О ЧРЕСЕ СЫТОСТИ ЧРЕВУ УГАЖАЮЩЕ

Душа, насытившися, и медвена гнушаеться ста.

Стужающю чреву, съмеряеться сердце, веселящю же ся ему — гордить умъ.

Сь, званъ на пиръ[928], не обещася, преже даже не въпроси, котории звани суть, и рече, яко въ одиномъ корабли плути можеть терпети, или въ одиномъ дому жити, а въ пиру съ злыми съсмеситися — без ума есть.

Катонъ. Сь рече: «Люто есть чревомъ повести деяти, ушью не имеющу».

Волкъ, видевъ пастуха, едуща чюжи овци отай въ куче, и рече: «О, колико бысте голкы съставили, оже быхъ то я створилъ!»

О ПЕЧАЛИ И О БЕСПЕЧАЛЬИ

Соломонъ. Яко моль ризе и червь древу, тако и печаль мужеви пакостить сердцю.

Святаго Василья. Якоже черви въ изгниле древе ражаються, такоже и печаль въ мякъкыя человекы входить.

Сократъ. Сеи, въпросимъ, что опечалить благыхъ, и рече: «Слава лукавыхъ».

Безумнии временем забудуть печали, а умнии — словомъ.

О СЪНЕ

Плутархъ. Въ дни спящу Филипу цесарю, и властелемъ его приездившимъ къ нему и пред враты стоявше, и жалующим продолженья лежанья деля, Пармении же, выникъ, и рече имъ: «Не чюдитеся, еже ныне Филипъ спитъ: когда бо вы спасте, тогда онъ бьдяше!»

О ПЬЯНЬСТВЕ

Куръ цесарь, слышавъ, яко уноши, пьюще, много хулы изрекоша на нь, и, утру бывъшю, все повели привести предъ ся и въпроси перваго, аще тако изъглаголаша о немъ. Онъ же отвеща: «Тако рекохомъ, цесарю, и боле сихъ быхомъ изорькли, аще быхомъ боле имели вина!»