Том 7. Книга 2. Дополнения к 1–7 томам. Рукою Есенина. Деловые бумаги. Афиши и программы вечеров

Поэты-имажинисты, окрыленные успехом выступления на литературном «Суде над имажинистами», организовали через Всероссийский союз поэтов литературный «Суд над современной поэзией». В кратком отчете о нем сообщалось: «Докладчиком и обвинителем выступил Вадим Шершеневич; защитником современной поэзии — Валерий Брюсов. Большинство современных литературных групп, как-то: неоклассики, суриковцы, пролетарские поэты и т. д. приглашено не было и не имело возможности защищаться от нападок левых, что и следует признать причиной того, что “присяжные” и публика вынесли современной поэзии (за исключением пролетарской) обвинительный приговор. Председательствовал В. А. Львов-Рогачевский» (Н. Захаров-Мэнский; газ. «Жизнь искусства», Пг., 1920, 15–16 дек., № 632–633). В мемуарах И. Грузинова роль литературного обвинителя отведена Есенину: «Он приготовил обвинительную речь и читал ее по бумажке звонким высоким тенором. По прочтении речи стал критиковать ближайших врагов: футуристов. На этот раз он, сверх ожидания, говорил удачно и быстро овладел аудиторией. “Маяковский безграмотен” — начал Есенин. <...> Затем он обратился к словотворчеству Велемира Хлебникова. Доказывал, что словотворчество Хлебникова не имеет ничего общего с историей развития русского языка...» (Восп., 1, 368). Позднее Грузинов подготовил для опубликования несколько иной вариант: «Имажинисты, обвиняющие русскую литературу, были в следующем составе: я, Сергей Есенин, Анатолий Мариенгоф, Вадим Шершеневич. Я говорил на суде первым <...> В своей речи я самое большое внимание уделил трем литературным школам: символистам, футуристам и акмеистам <...> Неожиданно появился Владимир Маяковский. Маяковский взял на себя роль защитника русской литературы <...> Был весел и добродушен <...> Вопреки обыкновению, на этот раз много говорил Есенин. Есенин обрушился на футуризм и футуристов...» (Мой век, с. 688–689). Г. А. Бениславская в своих воспоминаниях также отметила появление на вечере В. Маяковского и его перепалку с С. Есениным: «Помню только, как во время суда имажинистов над современной поэзией из зала раздался зычный голос Маяковского о том, что он кое-что знает о незаконном рождении этих эпигонов футуризма <...> Через весь зал шагнул Маяковский на эстраду. А рядом с ним, таким огромным и зычным, Е. пытается перекричать его: “Вырос с версту ростом и думает, мы испугались, — не запугаешь этим”. В конце вечера С. А. читал стихи, кажется, “Исповедь”» (Материалы, с. 20).

Л. Сейфуллина запомнила перепалку поэтов: «На край <...> стола вскочил худощавый, невысокий Есенин, напудренный, в щегольском костюме. Обозленный совсем по-детски, он зачем-то рванул на себе галстук, взъерошил припомаженные, блекло-золотистые кудрявые волосы, закричал звонким и чистым, тоже сильным голосом, но иного, чем у Маяковского, тембра.

— Вы убиваете поэзию! Вы пишете не стихи, а агитезы!

Густым басом, подлинно, как “медногорлая сирена”, отозвался Маяковский.

— А вы — кобылезы» (Сейфуллина Л. Н. Повести, рассказы, статьи. Новосибирское книжное издательство, 1957, с. 179–182).

25. Афиша, объявляющая литературный вечер с участием Есенина. 23 ноября 1920 г.

Печатается по оригиналу (ГЛМ, изофонд XX века, 48991).

Литературные вечера с участием лидеров имажинистов и футуристов всегда были популярны. Современники отмечали интеллектуальную и эмоциональную силу воздействия их лидеров на аудиторию. «Маяковский разил своих противников молнием и громом. Есенин опрокидывал своих оппонентов темпераментом и молодым запалом. Шершеневич же вел планомерный обстрел, поражая противников картечью своих остроумных, но неизменно вежливых фраз» (Г. Окский, ГММ, № В13547). Имажинисты пытались развенчать агитационную поэзию Маяковского: «когда вместо агитации митингами агитируют искусством, теряет и политика, и искусство». И присутствующие на вечере, и приглашенные представители различных литературных течений всегда раскалывались на два лагеря: сторонников и противников имажинистов. Об отношении Есенина к творчеству Маяковского, в частности к его «агиткам», см. наст. изд., т. 2; т. 4; т. 5. Приглашенные на вечер неоклассики, прежде всего В. П. Федоров, как правило, находились в оппозиции к имажинистам. Что касается экспрессионистов, то они в острых дискуссиях могли поддерживать имажинистов. Сохранились свидетельства бескомпромиссного характера литературных баталий тех лет. Поэт М. Э. Нетропов в одном из своих докладов отметил: «Когда имажинисты говорят о футуристах, а тем паче о неоклассиках, они относятся к этой другой группе, не соответствующей их понятию о творчестве, либо с враждой, либо с безразличием, граничащим с пренебрежением. Точно так же и обратно...» (РГАЛИ, ф. 324, оп. 1, ед. хр. 180).

Гальперин Михаил Петрович (1882–1944) — поэт, критик, переводчик.

Леонидов Олег (псевд.; наст. фам. и имя Шиманский Олег Леонидович; 1893–1951) — поэт, прозаик.

Антокольский Павел Григорьевич (1896–1978) — поэт.

Земенков Борис Сергеевич (1902–1963) — поэт.