Том 7 (Вторая половина XV века, литература эпохи исторических размышлений)

И сий убо славноименитый, иже въ Христа благочестивый, и благородный, и Богомъ венчаный, самодержавный и Богомъ възлюбленный и великий князь Борисъ Александровичь но всея державы тферьскыя и еще сый из млада и добре наказанъ бысть родители страху Божию, и Святая Писаниа добре ведый, и имиже на всякъ день поучашеся и праотеческымъ тщаниемъ путемъ шествовати. Но понеже бо Царскый градъ Констянтиномъ хвалиться, а Кыевъ же Владимеромъ, а Тферьская же земля, техъ ублажающе, Михаилом хвалящеся,[145] но того бо ради Богъ не инъ коренъ въстави, но Михаиловъ, великого князя Бориса Александровича. Но и мнет ми ся, Богъ тамо преводя оного, а зде се предводитъ плодъ его. Но князь же великий Борисъ Александровичь, стяжая Констянтинову доблесть, а Владимерову веру, и Ярославово мужество, а Михаиловъ разумъ, и о человечьскои богобоязнество, но и надо всими же си миръ и святыню гоняще. И миръ убо реку, еже ко странамъ и в мирная всегда готовляяшеся, а святыню же, еже преже всего церкви Божии любляяше и о тыхъ попечениемъ сердце свое боляяше всегда. И еще же и всемъ доброприступенъ и от далече сущихъ близъ себе сътворяетъ.

Но понеже въ дни Августа царя рожешуся Господу нашему Исусу Христу. И въ днии же благочестиваго великого князя Бориса Александровича многы церкви поставлены бысть и въ имя Господа нашего Исуса Христа, и иже просвещают всякого человека, грядущаго в миръ.[146] Августу бо власть приимъшу, но мъногыя власти престаша. А князю же великому Борису Александровичу власть приимше тферскаго чиноначальства, гордыя съ власти сверже, а смиренныя на престоле со собою посади,[147] но и еще же и иныя власти, не покоряящаяся ему, но покорны сътвори.

Но якоже бысть въ дни Авраама, егда бе плененъ бысть Лотъ, сынъ брата его, и погна Авраамъ въ след ихъ до Дана с треми сты и 18, и порази ихъ, и отъятъ вся стада ихъ, и възврати сыновца своего.[148] И тако же бысть и въ дни великаго князя Бориса Александровича. И некто от пределъ московскихъ, именемъ Колычевъ, и тъй прииде в силе тяжце, хотя пленити сына брата его, князя Юрия Александровичя.[149] И сие же слышавъ князь великий Борисъ Александровичь, но якоже пленитъ Колычевъ сына брата его, и посла своихъ воеводъ крепчайшихъ. И биаша ихъ, и гнаша ихъ до Сижешкы, и еже есть ошуюю Ржевы.[150] И якоже бо онъ победи ошую у Дамаска, но тако же великий князь Борисъ Александровичь победи москвичь ошуюю Ржевы. И възврати вся стада ихъ и вся имениа ихъ обо с треми сты и 18, а воеводы же великого князя Бориса Александровичя — съ единымъ стомъ. И приведоша к великому князю Борису Алексанъдровичю боле 500 человекъ, кроме мертвыхъ и язвенныхъ. И иная же его мужества кто изочтетъ.

Но еще же созидаетъ церкви, и смышляетъ грады, и ихъже не лет хитрости ихъ никомуже глаголати, и веси строитъ. Но аще кто обиленъ будетъ человечьскою мудростию и ограждену имат душу мысльми человечьскыми, а чти и славы великого государя не поведаетъ, тъ ни въ чтоже вмениться мудрость его.

Но и мнози у цвети разлечны, но единъ же держай цветы. Но и мнозии убо есть велицни князи, но не сутъ таци, но якоже государь нашь великий князь Борисъ Александровичь. И сей бо есть по Бозе нашему граду держава и утвержение.

Но аще ли кто речетъ, но что же сиа лаская написахъ, то неси ли слышали прежних литописцевъ, но да коиждо ихъ величал своего царя? И тъ колми паче и мы должнии величати своего государя, великого князя Бориса Александровича, но сей бо есть нашего града похвала. И несть ли чли писаннаго, и еже рече: «Бога бойтеся, а князя чтите»? И азъ же иного не имамъ чимъ чтити его, но развее пишу добрая его деяния. Но понеже обличает мя некий ратай. И никогда бо Дионисию царю гонящю путемъ, и видев его ратай, и не имея чимъ царя почтити, но въскочивъ в реку, и почерпе воды обема рукама, и принесе царю. И царь же приа, и разсмеяся, и въ честь ему вмени. Но и сами весте, не мощно есть, рукама почерпши воды, даръ принести самодерьцю. Но царь приа за бодрость принесшаго и. И несть ли слышали Павла, глаголюща: «И никтоже бо своего ищетъ, но дружняго».[151] Но аще ли другу си велитъ честь творити, но тои колма паче дожнии есмы государевы чести искатъ.

Но дивлюся вашей любьви! Тъи почто не писасте преже мене о таковомъ государи, но съй бо есть земъли вашей честь? Но и о томъ не творю вас виноватыхъ, ни укоряю вас и еже вы не писасте. Но понеже бо коиждо васъ жену иматъ, а инъ дети питаетъ, и инъ о дому печеться, а инии въ въинстве ходятъ, но и коижедо вас на поручную службу отходитъ. Но и о семь не хулны есте, но хвалими. Но понеже бо мы ни детей имеемъ, ни домовъ, ни полат, но то есть наше дело, иже писати честь государя нашего великого князя Бориса Александровича. И того бо ради почтени быхомъ от него, и якоже хотимъ слово имети и слова желати. И иже аще ли человекъ слова не желаетъ, но тъи паче безсловеснаго скота.