Том 9 (Конец XIV - первая половина XVI века, подъем общественного значения литературы)

Когда же засветилось око дня второго, второе небо создал Бог премудро, сделав его всей земли покровом, и нарек его твердью Бог преискусный: создал он вторую, другую твердь совершеннее первой, беззвездной. Тогда же и разлившуюся повсюду стихию водную и бездну разделив, часть ее вверх легко вознес, в высоту необозримую, а часть на земле оставил, воздвиг между ними небо, словно преграду и словно твердую стену. Зеница скрылась дня второго, а третий за ним воссиял.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

И снова искусный и премудрый созидатель всего к другим обратился делам. И так как разлилась по всей земле вода, оставшаяся после отделения небесных вод, и весь лик земной испещрен был озерами, все разлившееся собрал мгновенно вместе, словно бы некто — сладкую влагу молока белую, чтобы в сыр превратить ее и сделать сырный круг. Когда же отделилось то, что прежде покрывало землю, явился лик земной, и засверкали красотой своей камни, и горы, и склоны крутые долин. И с той поры собрание вод морем нарек, а сушу, все, что из камня сложено и что почвой покрыто, нарек землею премудрый Бог-всесоздатель. Великую же свою силу являя, еще когда не воссиял свет исполина солнца, разнообразнейшим травам повелел прорасти, одним лишь для услаждения очей красотою своей, другим же на пропитание живого и на нужды сущим на земле. Тогда впервые земля красотою украсилась, словно отроковица юная, вступившая в возраст невесты, вся в золоте и сверкающая переливающимся жемчугом. Сияла она, словно благоуханная роза. Словно разнообразие красок отовсюду смеялось белозрачное, и багровейшее, а там — червленое. Одно казалось алее розы, другое сияло чудесной белизной. Были лилии снегу подобны, виднелись ирисы. Гиацинт взошел, был прекрасен нарцисс и все первые дары весны. Поднимались колосья, отягченные зернами пшеницы. Колыхало стеблями просо темнолистое. Прекрасно было все, омытое росой и залитое благостными лучами и землю наполняющее разлитым повсюду благоуханием. Расстилалась трава, мягкая и зеленеющая и тельцов кормящая; коней и волов питали росистые луга. Такую многоцветную красоту земля на себе носила, в такую одежду яркоцветную и добротканную была она облечена. Повсюду в рощах произрастали деревья с пышной листвой и цветами, с ветвями, отягощенными плодами. Были и яблони густолистые со светлоплодными ветвями, маслины, источающие масло, и сладкие смоквы, тополя толстоствольные, ели, дубы и березы. Пробегал ветер по листве тополей и нежный шепот будил в листьях. Росли там и черешня прекрасная, и финик медовый, виноград, рождающий грозди: сила лоз растила на них грозди, истекающие соком. Все плоды были совершенством и все совершеннейшим было, ничего не осталось неодаренным и несовершенным. Тогда померк и свет дня третьего.

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Засиял лик четвертого дня, и снова делам начало, и повелено созидателем — небу быть звездами увенчану. Тогда звездное небо засияло красотой, словно одежда, жемчугом расшитая, и златотканая риза и словно ткань, украшенная сияющими камнями. Тогда впервые засияло око дневное, великий исполин Солнце, живопитательное светило, неисчерпаемый источник света, вместилище огня бездровного. Тогда впервые начал светить в ночи лунный белосветный и светоносный круг, быстро бегущий по небу, и пресветлый, разноликий, и совершенный по форме. Тогда впервые увидело небо звезды, огромные и круглые, соперничающие друг с другом и украшающие его, словно цветы долину.

ИМЕНА ЗВЕЗД ВЕЛИКИХ

Кронос был темен, видом подобен олову, сверкал Зевс, как серебро, Арей же виделся пламенным. Сияло Солнце, подобно чистому золоту. Светился оловянным блеском диск Афродиты, словно темная медь Гермес сиял, ярко, как кристалл, сияла Луна. Таким разноцветным виделось одеяние небесное. Кронос синевой напоминал гиацинт, подобно лилии белел Зевс, Арей же был словно огонь, как алая роза сияло Солнце, как белоцветный ирис сияла Денница. Словно огонек красный Гермес блестел. Нарциссом с прекрасными лепестками казалась Луна. Такая разноцветная пестрота украшала небо, таковой была лика небесного многообразная, и радостная, и доброзрачная красота. И саду новонасажденному уподобилось небо, в нем же садовник — Бог, словно сады и рощи, и цветы различные были светлые звезды. Тогда впервые Солнце засияло и засветило, явилась же красота небесная и красота дня, послужив повелению создателя, и склонился к концу день четвертый. Таковое свершено было со звездами и создано было Солнце — звезда, днем сияющая, лунное же око освещало ночь.

ДЕНЬ ПЯТЫЙ