Томъ четвертый. Скитанія

Я встрѣтилъ мистера Андруза случайно черезъ двѣ станціи послѣ Харбина. Онъ стоялъ передъ буфетомъ и что-то усердно жевалъ, въ то же время тщетно стараясь побудить буфетчика принять въ уплату пару серебряныхъ монетъ, лежавшихъ на его протянутой ладони. Ротъ его былъ плотно набитъ, хотя, въ сущности, это ничему не мѣшало, ибо въ качествѣ образованнаго англичанина онъ не признавалъ другого языка, кромѣ собственнаго, и, стало быть, не могъ объясниться съ буфетчикомъ членораздѣльными звуками. Я попытался выяснить закусочное недоразумѣніе, сущность котораго, впрочемъ, заключалась въ томъ, что буфетчикъ желалъ получить 1 р. 20 к., а мистеръ Андрузъ считалъ эту оцѣнку слишкомъ высокою.

Къ моему великому изумленію, мистеръ Андрузъ не имѣлъ никакого переводчика.

— Какъ же вы такъ ѣдете? — не вытерпѣлъ я.

— А очень просто! — хладнокровно отвѣчалъ англичанинъ. — Выйду на платформу и смотрю, у какихъ ѣдущихъ лица поинтеллигентнѣе. Какой-нибудь всегда говоритъ по-англійски… И кромѣ того, русскіе удивительно добры къ иностранцамъ…

Въ Восточной Сибири, дѣйствительно, довольно часто можно встрѣтить людей, говорящихъ немного по-англійски, даже среди мелкихъ торговцевъ и промышленниковъ. Черезъ недѣлю уже подъ Читой одинъ совершенно старозавѣтный купецъ изъ Стрѣтенска, приземистый и пузатый, похожій на нечищенный самоваръ, къ моему изумленію, могъ кое-какъ объясниться съ англичаниномъ на его природномъ діалектѣ.

— Въ Японію ѣздимъ, — сказалъ онъ мнѣ сопя, — за товаромъ и за припасами… Нельзя безъ языка!..

И даже дикообразный ленскій золотопромышленникъ, всю дорогу усердно наливавшій утробу коньякомъ пополамъ съ пивомъ, оказался тоже побывавшимъ въ С.-Франциско и съ гордостью заявилъ, что умѣетъ попросить по-англійски ѣду, питье и… любовь.

Мистеръ Андрузъ былъ высокій неуклюжій дѣтина съ круглымъ, но дряблымъ лицомъ, гладко выбритымъ по англо-саксонскому обычаю. Онъ умудрялся бриться даже въ манчжурскомъ вагонѣ на ходу поѣзда при помощи американской бритвенной машинки. Онъ не представлялъ никакой опредѣленной газеты, но имѣлъ сношенія съ синдикатомъ англійскихъ газетныхъ писателей, который представлялъ нѣчто въ родѣ артели, продающей свои статьи тому органу, который дороже заплатитъ. Впрочемъ, объясненія мистера Андруза имѣли два различныхъ варіанта. Одинъ разъ онъ говорилъ о своемъ синдикатѣ какъ о товарищескомъ обществѣ съ пропорціональнымъ распредѣленіемъ заработковъ. Другой разъ это была одна изъ столичныхъ газетъ, вступившая въ синдикатъ съ пятью или шестью провинціальными, которыя сообща оплачивали издержки путешествія и всѣ получали право печатать одну и ту же статью мистера Андруза въ одинъ и тотъ же день.

Само собой разумѣется, что у мистера Андруза были прекрасныя рекомендательныя письма и даровой билетъ на проѣздъ въ первомъ классѣ изъ Петербурга въ Стрѣтенскъ и обратно.

— Это во всякомъ случаѣ дешево! — говорилъ онъ съ открытой улыбкой. — Вы, русскіе, очень добры къ иностраннымъ корреспондентамъ!..

Мистеръ Андрузъ происходилъ изъ Шотландіи и былъ очень религіозенъ, даже имѣлъ при себѣ книжку пресвитеріанскихъ гимновъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ онъ страшно любилъ скабрезные анекдоты. На этомъ поприщѣ они скоро сошлись съ нашимъ милѣйшимъ капитаномъ и цѣлыми часами взапуски выкладывали передъ нами свои духовныя сокровища. Скоро оказалось, однако, что фольклоръ этого рода совершенно международенъ, и разсказы англичанина такъ часто совпадали съ разсказами капитана, что не требовали даже взаимнаго перевода.

Дружественнѣе всего мистеръ Андрузъ относился къ моему американцу и все утверждалъ, что англичане и американцы — одинъ и тотъ же народъ, но американецъ насмѣшливо молчалъ. Онъ былъ бурофилъ и ненавидѣлъ имперіалистовъ, даже и на собственной американской почвѣ.

Какъ настоящій газетный корреспондентъ, мистеръ Андрузъ отличался полной беззаботностью относительно странъ, встрѣчающихся ему на пути. Между прочимъ, онъ какъ-то упомянулъ, что во Владивостокѣ купилъ нѣсколько медвѣжьихъ шкуръ съ Саскачеванскаго острова. Перебравъ всѣ мѣстности тихоокеанскаго побережья, мы, наконецъ, нашли, что подъ Саскачеванскимъ островомъ Андрузъ разумѣетъ полуостровъ Камчатку. Я, между прочимъ, припомнилъ изъ географіи Смирнова, что Саскачеванъ есть рѣка въ англійской Америкѣ.

— Мой двоюродный братъ ѣздилъ на Саскачеванъ, — оправдывался Андрузъ, — оттого я и смѣшалъ ее съ этой, какъ ее, Камтскаткой (такъ произносятъ англичане нѣмецкое правописаніе Камчатки).

— Что жъ, — между прочимъ, сказалъ мнѣ по этому поводу Андрузъ, — вотъ корреспондентъ «Daily Telegraph» утверждаетъ, что Ангара впадаетъ въ Байкалъ, и то сходитъ… Кому интересна ваша варварская географія?..

Дѣйствительно, черезъ нѣсколько дней въ разговорѣ съ американцемъ Андрузъ опять упомянулъ Саскачеванскій островъ, и никто больше не поправлялъ его.