Томъ седьмой. Духоборы въ Канаде. — Белая Арапія. — Искатели

Горсть русскихъ мужиковъ, заброшенныхъ въ глубину Канады, неожиданно возродила настроеніе, которое нѣкогда увлекало латинскихъ и нѣмецкихъ рыцарей за тридевять морей въ никому невѣдомую Палестину. Это настроеніе подготовлялось много мѣсяцевъ, но явилось также внезапно, почти непроизвольно, какъ у настоящихъ крестоносцевъ. «Зовъ слова пришелъ сразу, — разсказывала мнѣ одна изъ участницъ похода. — Вечеромъ картошки чистила, а утромъ вдругъ слышу голосъ, что никакъ нельзя оставаться, надо идти»… Увлеченіе перебрасывалось изъ селенія въ селеніе, какъ горящая струя пороха, и заражало цѣлыя толпы. Семьи распадались: жены бросали мужей, даже мальчики-подростки уходили отъ родителей и присоединялись къ походу. Въ одномъ селеніи у Громовой Горы, старая, восьмидесятилѣтняя старуха, ходившая на двухъ костыляхъ, выразила желаніе сопровождать «проповѣдниковъ» и настояла на своемъ, несмотря на всѣ уговоры. «Вы оставайтесь, если хотите, — заявила непреклонная старуха, — а я пойду, хоть бы одна, а не пойду, такъ поползу на колѣнкахъ». Въ другихъ случаяхъ не только старики, но даже люди совершенно больные и немощные выразили желаніе участвовать въ походѣ. «Проповѣдники» сдѣлали для нихъ носилки и понесли ихъ съ собою съ этапа на этапъ. Двѣ женщины въ послѣднемъ періодѣ беременности тоже не захотѣли отстать отъ другихъ. Одна изъ нихъ родила на первомъ же ночлегѣ. На утро ее положили на носилки вмѣстѣ съ ребенкомъ и понесли впередъ. Къ вечеру ребенокъ умеръ отъ холода и истощенія, и духоборы закопали его въ лѣсу, но женщину они донесли до города Іорктона, гдѣ произошла ихъ первая встрѣча съ англійскими властями.

Странное и поразительное зрѣлище должно было представлять это духоборское шествіе. Всего «проповѣдниковъ» собралось около 1,700 человѣкъ, въ томъ числѣ больше половины женщинъ и дѣтей. Были послѣдніе дни октября, погода стояла мокрая, холодная. Иногда подъ утро прихватывалъ крѣпкій заморозокъ и выпадалъ легкій и летучій снѣжокъ. Духоборы шли въ шубахъ и въ мѣховыхъ шапкахъ; женщины несли на рукахъ грудныхъ младенцевъ и вели за собою малолѣтковъ. При выходѣ изъ селеній многіе взяли съ собою запасное платье, но съ перваго же ночлега, движимые желаніемъ исполнить извѣстное евангельское правило, побросали лишнюю одежду прямо на полѣ. «Цѣлую версту устлали своими котомками, — разсказывали мнѣ духоборки. — Даже молоденькіе ребятишки тоже захотѣли Богу порадѣть: сняли съ себя подсумочки, у кого что было, да и понавѣшали по лѣсникамъ. Ну, только Іорктонская правительства на третій день прислала старшаго. Онъ большую часть обобралъ, привезъ въ городъ и положилъ въ сохранность; потомъ вмѣстѣ съ нашимъ скотомъ съ аукціону продали, а кое-которые подобрали „индѣйки“ послѣ насъ, а иное, пожалуй, и теперь лежитъ: сказываютъ, кто ѣдетъ, находитъ временемъ, — уже изгнило совсѣмъ».

Еще больше затрудненій оказалось съ обувью. Почти всѣ пилигримы отказались отъ кожаной обуви, «причастной убійству скота». Многіе носили резиновыя калоши, другіе надѣли веревочные лапти особой формы, которые надумалъ плести одинъ молодой мальчикъ изъ села Тружденія, тоже бывшаго однимъ изъ центровъ «проповѣди». Нѣкоторые шли просто босикомъ, несмотря на холодъ и грязь. Но тяжелѣе былъ недостатокъ пищи. «Мы шли три дня не ѣвши, — разсказывала мнѣ Пелагея Казакова, хозяйка „перваго дома съ краю“ въ селѣ Терпѣніе, куда я заѣхалъ по совѣту Вани Подовинникова. Она принимала въ движеніи самое дѣятельное участіе и вмѣстѣ съ мужемъ и дочерью ушла во главѣ своего села. — Шли не ѣвши, — говорила Пелагея, — а такъ легко, будто каждый день ѣдимъ. Я Петюшку за руку вела, и былъ у меня въ пазуху кусокъ хлѣба, такъ ему давала чутокъ, чтобы онъ не сомлѣлъ. А сама такъ. И было намъ знаменіе, радуга передъ нами большая и такая теплота, сухость, и только когда нашихъ загнали къ Минетозѣ, сразу настала зима…» Послѣднія подробности представляютъ уже начало легенды, которая постепенно стала обвивать духоборскій «подвигъ».

Я много разспрашивалъ о причинахъ этого замѣчательнаго движенія, и разсказы духоборовъ освѣщали его съ разныхъ сторонъ.

— Главное дѣло, англики привязку стали дѣлать, — говорили «проповѣдники», — къ примѣру, насчетъ земли. Какъ мы писали канадскому правительству, просили ихъ, что мы — особенные люди, намъ надо слободную землю. А они сказали: у насъ Канада — самая слободная земля. А потомъ какъ дошло дѣло до отрѣзки, они говорятъ: у насъ законъ такой, чтобы примать землю по фермамъ въ розницу. А мы отозвались къ нимъ, что мы не могёмъ это сдѣлать такъ, по-ихнему… А они объяснили къ намъ, что у насъ одинъ законъ отъ океану до океану и для васъ не станемъ ломать свой законъ. Сколько времени прошло, и они къ намъ прислали бумагу, что если не станете жить по подпискѣ на всѣхъ нашихъ правахъ, то земли подъ вами слободныя.

Дѣйствительно, въ январѣ 1902 года была разослана по всѣмъ духоборскимъ селеніямъ слѣдующая замѣчательная бумага, представляющая шедевръ искусства русско-галиціанскихъ переводчиковъ. Я привожу ее съ соблюденіемъ орѳографіи подлинника: