Томек на тропе войны

Пока Томек восхищался живописным видом, Красный Орел доставал из-под разбросанных вокруг каменных глыб охапки заранее приготовленных, ровно нарубленных веток и хвороста и складывал их в три кучи на одинаковом расстоянии друг от друга. Покончив с этой работой, Красный Орел исчез среди скал.

Прошло немало времени, прежде чем Томек хватился своего друга. Томек отыскал его в каменной впадине у небольшого, еле тлеющего костра. Красный Орел как раз заканчивал ощипывать тетерева. Потом он ловко выпотрошил птицу, разрезал на куски, два из них насадил на длинные палки и стал поджаривать мясо на огне.

— Делай как я, Нахтах Нийеззи, и у нас будет вкусный ужин, — предложил он Томеку.

Томек, разумеется, не стал ждать второго приглашения. Быстро насадил на ветку несколько кусков мяса и, подражая индейцу, держал ее над огнем, пока мясо не поджарилось. Правда, приготовленное таким образом мясо тетерева было не очень на вкус, но это не помешало им съесть его с большим аппетитом. Дополнив ужин снедью, прихваченной из дому, они запили все водой из фляжек. Завершив трапезу, Красный Орел посмотрел на небо и сказал:

— Еще рано подавать знаки. Нахтах Нийеззи может отдохнуть. Ложись и спи, а я посторожу. Когда настанет пора — разбужу.

— А Красный Орел разве не устал? Мы можем отдыхать по очереди, — предложил Томек.

— Нахтах Нийеззи не знает, когда надо подавать знаки. Я буду бодрствовать, а мой белый брат может отдыхать, — ответил индеец.

— Хорошо, я с удовольствием вздремну, — согласился Томек.

Вернувшись на каменный выступ, где они оставили одеяла, Томек устроил себе удобное ложе у основания полукруглой галереи и растянулся на нем. Вскоре из-за каменных глыб показался Красный Орел. Он сел на землю недалеко от Томека, привалившись спиной к большому валуну.

Пурпурный отсвет заката уже расплылся за горизонтом. На темном небе начали появляться звезды. Томек закрыл глаза, но заснуть не мог. Мысль о судьбе несчастной Салли не давала ему покоя. Где она теперь, что делает? Он был уверен, что Салли ждет его помощи. Подумав об этом, юноша даже задрожал от нетерпения — надо что-то делать! Потом подумал: явится ли Черная Молния на его зов, и если явится, то захочет ли помочь? Ведь все утверждают, что краснокожий вождь поднимает восстание против белых. Уже одного этого достаточно, чтобы судить о его ненависти к белым поселенцам. Можно ли рассчитывать на него?

При этой мысли Томек невольно взглянул из-под прикрытых век на Красного Орла и тут же забыл об усталости. Все еще притворяясь спящим, он стал то и дело посматривать на своего спутника и вскоре убедился: индеец не спускает с него глаз. Но зачем? Томек, будто во сне, повернулся на левый бок. Теперь ему стало удобнее наблюдать за Красным Орлом.

Молодой навахо сидел все так же неподвижно, упершись руками в колени поджатых ног, и не отрывал пытливого взгляда от спящего товарища. Спустя какое-то время он наклонился над Томеком, вслушиваясь в его дыхание. Убедившись, что юноша крепко спит, навахо поднялся. Его силуэт ясно вырисовывался на фоне неба. Бесшумно ступая, Красный Орел подошел к уложенным кучам хвороста, быстро перебросил часть сухих веток из боковых куч в центральную, высек огонь и поджег ее. Столб яркого пламени взметнулся ввысь.

Красный Орел с опаской посмотрел в сторону спавшего глубоким сном Томека. Веки белого юноши трепетали от отблесков разгорающегося костра.

Навахо довольно улыбнулся. Все же ему удалось утаить от приятеля тайну знаков, призывающих на помощь союзников. Теперь-то уж Зоркий Глаз похвалит его, недаром вождь всегда говорит, что только мертвые не выдают тайн.

Красный Орел неподвижно стоял у костра, повторяя про себя условное значение знаков. Один костер или столб дыма ночью значит: «Внимание! Сейчас дадим знак!» Три поочередных дымных столба или три костра ночью: «Зовем на помощь, грозит опасность!» Костер горел уже несколько минут. Первый знак уже дан. Индеец вытянул из костра горящие головни и бросил их в остальные кучи. Три костра ярко взметнули красно-желтое пламя. Красный Орел выполнил задание. Он медленно вернулся к своему месту под скальным выступом и дружелюбно взглянул на спящего Томека. Заметил, что одеяло сползло у того с плеч. Ночи в горах холодные — навахо склонился над белым другом и бережно натянул одеяло обратно, а сам сел рядом на землю.

Отблески костров играли на медно-красном лице индейца, обращенном к звездному небу. Светлый лунный серп выплыл из-за горных вершин.

Костры постепенно догорали.

По лицу Томека скользнула грустная улыбка. Значит, Красный Орел не во всем доверяет ему, если скрывает то, как подаются знаки. Но тут же подумал, что это, наверное, вызвано бесчисленными обидами, которые белые люди причинили навахо. И от этих противоречивых чувств Томеку стало не по себе.

Можно ли надеяться, что Черная Молния поможет освободить Салли, дядя которой травит индейца, как дикого зверя.

Долго еще Томек ворочался с боку на бок от этих невеселых мыслей и заснул, только когда сигнальные костры угасли.

А время шло и шло…