Томек на тропе войны

Услышав столь странный приговор, Томек с тревогой взглянул на друга. Он знал, что, по убеждениям боцмана, «жена для моряка — что якорь для корабля». Как якорь держит судно на одном месте, так и жена не дает моряку скитаться по свету. А ведь боцман жить не мог без приключений и чувствовал себя наисчастливейшим человеком во время самых опасных путешествий.

Юноша побледнел, заметив на лице друга сначала изумление, а потом гнев. В довершение ко всему в типи в это время вошла уродливая индианка с четырьмя детьми.

Моряк покосился на них и, стараясь остаться спокойным, сказал:

— Спасибо тебе, Черная Молния, за сватовство. Возможно, и есть на свете такой, который рад был бы получить жену сразу с готовым потомством. Только для меня это роскошь. Что я стану делать на корабле с такой семьей? Да меня ни один капитан не возьмет на борт. Вы предпочитаете погибнуть с оружием в руках, чем дать запереть себя в резервации, вот и я тоже предпочитаю смерть жалкому существованию с бабой и ребятами. Не пройдет этот номер, краснокожий браток!

— Значит, бледнолицый отказывается? — переспросил Черная Молния.

— Как пить дать, ничего из этого не выйдет, — заверил его боцман. — Может, ты хоть теперь скажешь мне наконец, чего вам от меня надо? Нападаете в прерии на мирного человека, а когда тот защищает свою жизнь, подсовываете ему скво с детишками, а нет — петлей грозите!

— Мы поступаем по нашим обычаям, — ответил Черная Молния. — И хотя мы поклялись убивать всех бледнолицых, мы хотели принять мужественного бледнолицего в члены нашего племени. Но раз ты отвергаешь наше предложение, то погибнешь у столба пыток. Краснокожие помнят храбрые поступки бледнолицего и позволят ему умереть, как положено великому воину. Медленная смерть даст тебе возможность еще раз проявить свое мужество. А когда ты уже будешь охотиться в Стране Вечной Охоты, мы особой песней почтим твою отвагу. Угх, я все сказал!

— Дадим бледнолицему время подумать до восхода солнца, — отозвался Победитель Гризли. — Может быть, наш брат Нахтах Нийеззи захочет еще поговорить со своим другом.

— Хорошо, пусть Нахтах Нийеззи поговорит с пленником, — согласился вождь. — На рассвете мы узнаем, что выбрал бледнолицый: жизнь или смерть! Угх!

— Ждите себе сколько хотите, — пробурчал моряк. — Мне уж все равно. Я еще не слыхал, чтобы покойник на свои похороны опоздал!

И боцмана увели из помещения совета.

XVI У столба пыток

После долгой беседы с Черной Молнией Томек направился в типи, где держали боцмана. Предупрежденные вождем воины не чинили Томеку препятствий, поэтому он свободно вошел внутрь и с отчаянием взглянул на связанного ремнями друга.

— Ну что же вы наделали, боцман? — с упреком обратился Томек к узнику. — Я же вас просил ждать меня на ранчо!

— Твоя правда! Дал промашку, но верь мне, браток, не искал я стычки с этими индейцами, — спокойно ответил боцман, глядя на расстроенного друга.

— Знаю, знаю, только положение-то безвыходное. А всего хуже то, что это я косвенно виноват в нашей беде.

Томек рассказал боцману о встрече с Черной Молнией на Горе Знаков, о совещании в таинственном каньоне и о том, что вождь обещал помочь найти Салли.

— После того как на совете было принято решение, Палящий Луч с несколькими индейцами отправился на Гору Знаков сообщить дружественным племенам, что племя Черной Молнии вступило на тропу войны. Одновременно он должен был потребовать от союзников лошадей. Тут-то индейцы случайно и наткнулись на вас, а что из этого получилось, это вы сами знаете.

— Да, заварил я кашу, — признал боцман. — Но раз индейцы обещали найти Салли, то наша взяла!

Томек внимательно взглянул на боцмана. Неужели он не сознает ужаса своего положения? Нет, и тени страха не было заметно на лице моряка, он выглядел лишь несколько удрученным. После недолгого размышления Томек решил, что он не может больше оставлять боцмана в неведении, и потому произнес уверенным, хотя и грустным голосом:

— К сожалению, мы уже ничем не сможем помочь бедной Салли.

— Это еще почему, браток? Неужели индейцы отказались участвовать в поисках? Ха, не ожидал я от них такого. Ребята они вроде порядочные.

— Нет, не отказались, но когда мы оба погибнем у столба пыток, то они одни не отправятся на поиски, — разъяснил Томек, раздраженный непонятливостью боцмана.

— Ах, сто дохлых китов им в зубы! Что-то у меня со слухом неладно! — воскликнул растерянный и одновременно взбешенный боцман. — А от тебя-то им что надо? Я был уверен, что убить должны только меня!

Томек на миг остолбенел. Значит, боцман прекрасно знал, что ему грозит! И его ничуть не пугают будущие мучения и смерть? У Томека на глаза навернулись слезы.

— И вы думали, что я предоставлю вас на волю судьбы? Если уж вам и впрямь придется погибнуть, то погибнем вместе, плечом к плечу, как положено друзьям.

Боцман резко рванул связанные на спине руки, так что затрещали сухие ремни, распрямился, хотя ремни врезались в тело, и крикнул: