Томек на тропе войны

В поход должны были отправиться сразу же после вечернего празднества, к которому все лихорадочно готовились. С согласия Черной Молнии Томек послал Красного Орла на ранчо, чтобы сообщить шерифу и миссис Аллан о новых поисках Салли и уведомить шерифа, что оставленное письмо надо уничтожить.

К вечеру в деревушке запылали костры. Вскоре должен был начаться какой-то обряд. Красный Орел, всерьез считающий Томека родным братом, сообщил ему доверительно, что вечером он увидит таинственную Пляску Духа — ритуальный танец сторонников освобождения индейцев из-под ига бледнолицых.

И боцман, и Томек очень интересовались предстоящим зрелищем, поэтому заранее заняли удобные места, чтобы видеть все подробности.

Наконец танец начался. Сначала на площадь вышла толпа индейцев с удлиненными барабанами, вроде бочонков. Индейцы уселись в сторонке, и сразу же раздался монотонный бой. По этому сигналу из типи стали выходить танцоры, завернутые в одеяла или облаченные в белые хлопчатобумажные рубашки со священными символами. Все они садились в первом ряду зрителей. Барабаны загремели громче — несколько танцоров поднялись, взялись за руки и стали медленно кружиться. Постепенно к ним присоединялись остальные. Образовался большой круг, в центр которого вбежали четыре шамана, размахивая жезлами, украшенными птичьими перьями. Барабаны зарокотали еще громче. Танцоры уселись на землю, кто где находился, шаманы продолжали танец. Темп этой своеобразной музыки постепенно нарастал, а с ним становились все быстрее и движения шаманов… Когда барабаны утихли, шаманы тоже сели на землю.

Вот барабаны зазвучали снова. Танцоры вскочили, образовали круг и опять стали кружиться все сильнее и сильнее. Шаманы по одному включались в танец. Темп с каждой минутой ускорялся; когда некоторые из танцоров ослабевали, шаманы подбегали к ним и, помахав перед лицом жезлом, какой-то таинственной силой снова вовлекали их в центр круга.

Заинтересованные, Томек и боцман встали, чтобы лучше все видеть. В круге танцоров происходило что-то необычное. Шаман Победитель Гризли махал жезлом перед лицом одного из танцоров, который совершенно ослабел, — он шатался и наконец под гипнозом шамана рухнул ничком на землю. Шаманы подводили к Победителю Гризли других утомленных танцоров, и те от волшебного жезла падали без чувств.

Некоторые из танцоров срывали с себя одеяла и размахивали, отгоняя злых духов. Быстрые, полные грозного смысла движения, пронзительные крики вперемежку со словами дикой песни делали их сущими демонами. В конце концов все уже танцевали в каком-то полубессознательном состоянии.

По верованиям индейцев, души танцующих оставляют их тела, улетают в Страну Духа и там общаются с предками. Возрождение силы должно произойти благодаря возвращению к древним обычаям. Приводящий в экстаз танец должен объединять восставших с душами индейцев, пребывающих в Стране Вечной Охоты и покровительствующих свободолюбивым порывам своего народа. Именно поэтому обряд получил название «Пляска Духа».

Тем временем круг танцующих значительно поредел. Даже самые выносливые танцоры уже выбились из сил, когда барабаны наконец смолкли. Хоровод танцоров замер. Усыпленные Победителем Гризли танцоры начали пробуждаться.

Черная Молния, тяжело дыша, остановился рядом с Томеком и боцманом. Он еще не успел сбросить обрядовую одежду — рубашку, отделанную бахромой из человеческих волос. На его груди была нарисована большая черная птица с распростертыми, словно для полета, крыльями.

Несколько мгновений вождь вглядывался в лица своих новых друзей, потом сказал:

— Пляска Духа знаменует смерть всем бледнолицым. Но сейчас она сулит гибель только вашим врагам. Благородная Белая Роза получит свободу, а если уже поздно — будет отомщена. Угх! Пусть мои братья приготовятся в путь.

Томек, взволнованный всем увиденным, не мог произнести ни слова и только кивнул в знак согласия, но боцман, человек практичный и трезвый, непринужденно спросил:

— Слушай, Черная Молния, я уважаю честных людей, которые умеют держать слово, данное друзьям. С сегодняшнего дня можешь на меня рассчитывать в любом деле. — А потом наклонился к вождю и шепнул: — Будь спокоен. Я ничем не обижу Горный Цветок.

Черная Молния долго смотрел в светлые, возбуждающие доверие глаза моряка. Трудно сказать, что происходило в это время в его сердце.

— Угх! Ты не выглядишь человеком, у которого два языка, — сказал он как бы про себя. Потом громко добавил: — А сейчас в поход!

— Можешь ли ты дать мне какую-нибудь клячу? — спросил боцман. — Моя-то лежит мертвая в прерии…

— Белый брат может не беспокоиться. Мустанг у него будет. Мы как раз отправляемся за лошадьми.

Была уже поздняя ночь, когда Черная Молния дал приказ выдвигаться. Двадцать вооруженных воинов выбрались по вырубленной в крутой стене каньона тропе на вершину над каньоном. Воспользовавшись передышкой, боцман шепнул Томеку:

— Слушай, браток, индейцы знают другую, более удобную дорогу в свою деревушку. Когда меня везли, как барана, мы все время ехали верхом и я совсем не чувствовал, чтобы мы взбирались на горы.