Томек на тропе войны

— Вполне возможно, — шепотом ответил Томек. — По этой тропинке, по которой идем сегодня, они не смогли бы пригнать в деревушку ни скот, ни лошадей. Просто не хотят выдать нам тайну доступа к своему убежищу. А по этой тропинке в их деревушку проникнуть нелегко. Сами убедитесь.

— Черт с ними! Мы бы и так не выдали их тайны. Брр, не люблю я по этим оврагам мотаться. Есть у тебя еще хоть глоточек рома?

— Есть.

— Так дай, браток, а то совсем в горле пересохло.

Боцман осушил бутылку до дна.

— Ха! Сразу легче стало и душе, и телу, — пробормотал он. — Мировой парень этот Черная Молния. Ну-ну, эти американцы, как видно, здорово допекли его, раз он поклялся им мстить. Мне нравится мой будущий тесть! Послушай, браток! Ты меня вынудил обручиться с этой хорошенькой девочкой, ты и ломай голову, чтобы из женитьбы ничего не вышло. Понимаешь?

После благополучного спасения боцмана к Томеку вернулось былое чувство юмора. Поэтому он только покосился на друга и с деланым равнодушием ответил:

— Еще неизвестно, захочет ли Горный Цветок разорвать помолвку. Вы же знаете, что индейцы к таким делам относятся весьма серьезно. А может, вы влюбитесь в нее?

— Да ты что, браток? Не пытайся меня разыгрывать! Ты же сам говорил, что она и Палящий Луч влюблены друг в друга?

— Я мог и ошибиться…

— Что-то все это на подвох смахивает, — подозрительно сказал боцман. — Дочь вождя — слишком уж большая роскошь для меня. Что бы я делал с такой дамой? Ты лучше не выводи меня из себя…

— Успокойтесь, пожалуйста, — улыбнулся Томек. — Я пошутил. Если только вы не сделаете какую-нибудь новую глупость, все наверняка образуется. Разве вы забыли о вызове Палящего Луча?

— Да ну! Не смогу я его обидеть из-за этой благородной девушки.

— Вот теперь вы говорите дело.

— Будь уверен, я в самом деле так думаю! — горячо добавил боцман. — Я ей благодарен и не подведу ее. И уже заверил в этом Черную Молнию, а мое слово свято.

Беседу друзей прервала команда продолжить путь. После нескольких часов тяжелого марша они вошли в горную котловину, где два индейца ждали их с табуном мустангов.

Остаток ночи пробирались по обширным склонам горной цепи. На рассвете выбрались в прерию. Индейцы, как у них заведено, следовали гуськом, чтобы оставлять как можно меньше следов. Мелкой рысью они двигались на северо-восток. Через некоторое время отряд догнал двадцать пеших воинов, которые, по-видимому, раньше покинули затерянный каньон, выйдя другой дорогой. Теперь отряд насчитывал около сорока человек. Каждый всадник посадил на своего коня по одному из пеших воинов. Под двойной тяжестью лошади пошли медленнее.

Только к полудню исчезла из виду горная цепь с характерной, знакомой Томеку вершиной Горы Знаков. Вокруг, на сколько хватало глаз, тянулась прерия. Спустя некоторое время вождь приказал остановиться.

Индейцы спешились, привязали мустангов арканами и пустили пастись. Двадцать пеших воинов отошли от всадников в сторонку и расселись на земле широким кругом.

Томек и боцман подумали, что состоится какой-то совет. Но вскоре Черная Молния объяснил им причину остановки.

— В каньоне мы не можем держать много лошадей — там прежде всего нам приходится заботиться о прокормлении скота. А если нужны мустанги, мы пользуемся древним обычаем племен сауков и лис[54], которые дарили друг другу мустангов во время военных походов.

— Разве сауки и лисы перебрались в Нью-Мексико? — спросил Томек. — Я слышал, что они жили вблизи озера Мичиган.

— Ты не ошибаешься, Нахтах Нийеззи. Сауки и лисы не переселились сюда, — пояснил Черная Молния. — Тем не менее мы воспользовались их обычаями и обратились к нашим друзьям в резервации с просьбой подарить нам лошадей для похода. Воин получает коня так, что уже не должен за него расплачиваться с владельцем.

— Это как же?

— Обычай этот суровый и, как сказали бы бледнолицые, дикий, но достойный, чтобы его переняли все настоящие сыны этой земли. Сейчас мои братья удовлетворят твое любопытство, потому что к нам уже подъезжают владельцы мустангов.

Они подошли к кругу сидящих на земле индейцев, которые курили короткие трубки, не обращая внимания на приближающихся всадников.

Увидев сидящих на земле воинов, индейцы, подъезжавшие на мустангах, подогнали лошадей криком. Вскоре двадцать всадников на полном скаку, один за другим, стали окружать сидящих к ним спиной воинов. Всадники постепенно сужали круг, так что в конце стали мчаться вплотную к сидящим на земле. Когда кто-либо из всадников высматривал себе того, кому хотел подарить своего мустанга, толстым длинным бичом ударял избранника по спине и мчался дальше, чтобы затем на следующем заходе ударить его еще раз, повторяя это до тех пор, пока не показывалась кровь. Тогда он соскакивал с коня, вручал воину заменяющий уздечку аркан и говорил:

— Дарю тебе коня, но за это ты будешь носить на спине мой знак.