Томек у истоков Амазонки

Томек Вильмовский одобрительно смотрел на индейцев, которые с самого рассвета почти без отдыха гребли веслами, двигая лодку вверх по реке. Сегодня утром Томек, Новицкий и Никсон попрощались с друзьями на «Санта-Марии» и высадились в устье Путумайо на небольшой пристани, к которой причалил капитан Слим. «Санта-Мария» сразу же повернула обратно в Амазонку, направляясь в Икитос в Перу, где Збышек и обе женщины должны были дожидаться приезда Томека и Новицкого.

Томек с нетерпением ждал встречи с Уилсоном и Габоку, которые были спутниками Смуги во время его путешествия на Укаяли. Он раздумывал над тем, какими аргументами убедить индейца сопровождать их во время поисков Смуги. Одновременно Томек прислушивался к беседе Никсона и Новицкого о лагерях сборщиков каучука.

Солнце уже клонилось к закату. Жара спала, прибрежная зелень снова становилась живой и сочной. В кронах деревьев, опутанных лианами, распускались великолепные цветы, в кустах, на лугах и среди прибрежных зарослей тростника то и дело встречались жирующие птицы. Над рекой с громким криком носились зеленые попугаи; дикие животные с осторожностью подходили к водопою; монотонно пели цикады. В прибрежных зарослях мимоз и акаций носились маленькие колибри, издавая характерное жужжание, похожее на шмелиное.

Лодка шла вблизи левого берега Путумайо, поэтому Томек легко заметил стаю необыкновенно вертких и подвижных колибри; их молниеносный полет можно было увидеть только тогда, когда они взлетали выше кустов и оказывались на фоне светлого неба. Быстро трепеща крылышками, птички с жужжанием перелетали от цветка к цветку, на короткий момент зависали над ним и высасывали нектар или ловили мелких насекомых, затерявшихся в чашечке цветка. Когда колибри зависали над цветком, движение их крыльев ускорялось настолько, что сравнить его можно было только с трепетанием крыльев мух или других насекомых. Кроме того, движениями хвоста колибри помогали себе сохранить нужное положение в воздухе. Уникальные тонкие клювы этих птиц были приспособлены к форме чашечки цветка, нектаром которого они питались. У одних видов колибри клювы были длинными и прямыми, у других — короткими, у третьих — искривленными. Птицы зависали над цветком на очень короткое время, издавая при этом характерный нежный писк, после чего молниеносно уносились к следующему цветку.

Глядя на колибри, Томек обратил внимание на их склонность к ссорам и битвам между собой. Птички непрерывно гонялись друг за другом и так и норовили во время полета задеть противника клювом. Томек вспомнил, что колибри высиживают яйца в дождливый период, то есть с декабря по февраль. В это время они ведут себя весьма неспокойно и сварливо. Наблюдая за агрессивностью маленьких птичек, Томек вспомнил мексиканскую легенду о том, будто бы в колибри вселяются души погибших воинов.

Летающие оперенные алмазы! Сколько загадок кроется в жизни и повадках маленьких птиц, сколько труда затратили исследователи — среди которых было немало поляков, — изучая колибри!

Томек вспомнил, что отец рассказывал ему о знакомстве с Константином Браницким, одним из покровителей естественных наук в Польше.

Браницкий, любитель-орнитолог, организовывал и финансировал научные экспедиции, направлявшиеся в разные страны за представителями фауны. Благодаря заботам Браницкого ученый, природовед и путешественник Константин Ельский собрал коллекцию фауны Перу. Впоследствии Ельского сменил зоолог и путешественник Ян Штольцман. Он исследовал побережье Перу, район истоков Амазонки, которую прошел вплоть до Белема, откуда вернулся в Польшу. Потом Штольцман вместе с Юзефом Семирадским путешествовал по Эквадору и совершил поездку по Египту и Судану. Охотник Ян Калиновский, состоявший на службе у Браницкого, собирал ценные коллекции фауны Бразилии и Перу целых тринадцать лет.

Отец рассказывал Томеку, с какими трудностями и опасностями приходилось сталкиваться польским ученым-путешественникам[88]. Они, в большинстве случаев в одиночестве, направлялись в глубину неисследованных, диких областей Южной Америки. Сколько трудов стоило, например, Штольцману создание коллекции колибри лоддигезия мирабилис! До Штольцмана существование этого вида подтверждалось наличием единственного экземпляра, пойманного в 1847 году!