Томный дух болотного зверя

— Да, да, — продолжала продавщица. — И этот тоже — Али Агаевич Картошкин — дитя дружбы народов. Но, еще раз говорю, он мужик тихий, клоунаду вот только у нас устраивает своей доской. Если с вашими вещами или машинами или еще чем, что случится, на него сразу не пеняйте. А родственники его, воровские рожи, давно отсюда уехали и больше никогда тут не появлялись.

— Не надо мена зашишать, женщина! — крикнул из приоткрывшейся двери сарая мужичок.

— Заткнись! — бросила ему в ответ продавщица. — Ты тут вообще на птичьих правах, — пока хозяин магазина сарай разрешил использовать. Зря он тебя и сюда-то пустил, — только покупателей отпугиваешь своими надписями дурацкими. Рекламный гений нашелся!

— Да, нашелся…

— Виктор, Алексей, — послышался голос Купера.

Те, не прекращая смех, взглянули на американца.

— Надо ехать, — кивнул в сторону дороги Купер.

Виктор, все еще хохоча, зашагал к длинной «Ниве», а Алексей свистнул остальных.

— По коням! — взревел сиреной Лёга Стрельцов.

Ребята забрались обратно в «Газель», и машины покатили дальше, — к дому колдуньи.

Внезапно у Виктора возникли кое-какие неопределенные сомнения, навеянные словами продавщицы из магазина, особенно ее рассказом насчет постройки фабрики «Конница», поэтому парень спросил:

— Господин Купер, а райончик-то, похоже, неплохо заселен. Вы уверены, что найдете здесь то, что ищите?

— Объясни, пожалуйста, подробнее, — заинтересовался американец.

— Ну, в магазине, где мы сейчас останавливались, я узнал, что в округе построили крупную фабрику. Раньше ее не было, а теперь она есть. Мне, просто, казалось, что объект вашего исследования должен находиться в каком — ни будь удаленном от цивилизации месте, а здесь, наверняка, с каждым днем все больше машин, груженых фабричной продукцией, ездит, и всякие дельцы, заинтересованные в сотрудничестве с этим заводом туда-сюда снуют, — никакого спокойствия.

Будто подтверждая слова парня, им на глаза попался занявший обочину дороги рефрижератор «Вольво». Грузовик был направлен своей «мордой» в сторону мясоперерабатывающего завода, а окна в кабине оказались закрыты шторками — водитель спал внутри.

«Интересно, чего это он? До фабрики пятнадцать километров не смог дотянуть? Сломался? Тогда почему не ремонтируется или помощь с завода не позвал? Выходит, просто свернул с дороги, затормозил, и спать лег… Ни с того, ни с сего… Странно, очень странно», — промелькнуло в голове парня.

У него, может, и не возникло бы таких мыслей. Мало ли кто здесь свернул на обочину. Может, какой ни будь, дальнобойщик специально от трассы уехал на триста метров, — чтоб гул проходящих мимо фур дрыхнуть не мешал. Ведь сельская дорога, пусть даже соединяющая местный завод с миром, и широкая трасса федерального значения — вещи разные. Тут, как сам Виктор говорил Куперу минуту назад, машин, конечно, благодаря фабрике, тоже, должно быть много. Однако ни одно предприятие не сможет создать такой поток техники, который бы сравнился с количеством автомобилей, несущихся по шоссе, объединяющем многие города. Там — артерия страны. Спать в шуме, не затихающем ни днем, ни ночью — плохо.

Но мысли о странности припаркованного на обочине грузовика у Виктора просто не могли не появиться. Причиной тому служила надпись, сделанная на белоснежном боку рефрижератора огромными буквами и, с потрохами выдававшая его принадлежность. Написано было: «Мясопродукты КОННИЦА», — Эти продукты делают из конины? — спросил Купер, прочитав надпись.

Все в машине улыбнулись.

— Конечно, нет, — подавляя смех, выговорил Виктор. — Просто название фабрики такое. А так, я просто уверен, что они имеют дело с говядиной, свининой, в общем, — работают с самым распространенным в наших краях сырьем.

— Есть, вдруг, захотелось…, — страдальчески произнес Ананьев. — Там, у магазина, доска стояла с перековерканными выражениями. Ее, вроде, не русские сделали? У них, кроме всякого ремонта, шашлычной, случайно, не было?

— Не было, Борис Михайлович, азербайджанец, который это написал, только башмаки тачает, и кожгалантереей занимается, — Виктор включил передачу повыше.

— Жаль. Я бы сейчас с удовольствием отведал азербайджанской кухни, — причмокнул Ананьев. — Последний раз ее пробовал, когда в Баку ездил много лет назад. Там тогда проводилась всесоюзная… Господи, Советский Союз тогда еще был! Всесоюзная конференция по социальной психологии.

— Будет вам сегодня азербайджанская кухня, Борис Михайлович, — подала голос Юля. — Я, в аккурат, думала, что приготовить, когда разобьем лагерь, и, почему-то, остановилась именно на шашлыке по-азербайджански, — лучше блюда для походных условий не придумаешь.

— А получится?

— Конечно, получится. Сейчас, пока вы ходите к бабе Маше, я быстренько порежу в кастрюльку мясо, добавлю туда лучку, уксуса, лимон, помидорку, поставлю все это в холодильник мариноваться и, к тому времени, когда мальчишки займутся установкой палаток, поколдую с шампурами.

— О-о-о, Юлечка, был бы вам премного благодарен, — Ананьев расплылся в блаженной улыбке.