Тонкая нить

Мать Вайолет была так ошарашена, что повторить свое требование не решилась. А когда пожаловалась, что в овощном супе недостаточно соли, Дороти передала ей солонку.

– Пожалуйста, варите суп сами, как вы любите, я буду этому только рада, – заявила она.

Читать вслух газеты «Мейл» и «Экспресс» Дороти решительно отказалась.

– Меня абсолютно не интересует, что там пишут в этих газетах, поэтому придется вам читать без меня, – сказала она, возвращая их миссис Спидуэлл.

Отвергла она и книги, которые миссис Спидуэлл выбрала для чтения вслух, а вместо этого заставила ее слушать латинских классиков. Когда Вайолет уезжала, Дороти читала ее матери «Энеиду» Вергилия, по странице, сначала по-латыни, потом в переводе на английский. И миссис Спидуэлл быстренько уснула. Процесс укрощения проходил довольно успешно.

– А сейчас ты с Дороти видишься? – спросила Вайолет.

– Да, правда, не часто, только когда она приезжает давать уроки, – ответила Джильда и нахмурилась. – Не то что раньше, когда у нас была уйма времени. Но все же лучше, чем ничего. Придется искать какой-то выход. Может быть, я тоже перееду жить к твоей матери.

Услышав такое, Вайолет даже перестала работать, ее иголка застряла в полотне, пронзив его в двух местах. Она вспомнила, как мать назвала двух женщин, которые жили вместе на соседней улице, она употребила слово «ненормальные», и только теперь Вайолет поняла, что́ она имела в виду. И что будет делать миссис Спидуэлл, когда двое таких «ненормальных» станут жить у нее в доме?

* * *

После занятий вышивкой Вайолет отправилась в собор полюбоваться подушечками. Войдя внутрь, она торопливо прошла по центральному проходу и поднялась по ступенькам, ведущим на клирос. Вайолет не очень удивилась, когда увидела на местах для певчих Артура, держащего на коленях вышитую подушечку. Вайолет очень надеялась, что он окажется там, будет поджидать ее, но все равно смотрела на него со смешанными чувствами. Сердце ее болезненно сжалось, и одновременно ее словно накрыло волной радости: она поняла, что это любовь. Как хорошо, что можно вот так сидеть рядом с ним, рассказывать ему, как она жила эти дни с матерью, как рада снова вернуться сюда, где они могут встречаться, рассказывать о переполохе у нее на работе, о своих раздумьях, что делать дальше. Вайолет хотелось выложить перед Артуром все, что у нее накопилось, вывернуть душу, говорить с ним, как жена, которая обсуждает проблемы с мужем, как сама она говорила бы с Лоренсом, если бы он был жив. Но Артур не ее муж, у него своя жена…

Вайолет была также немного разочарована тем, что Артур уже успел без нее посмотреть на подушечки. Ей хотелось самой показать их ему, похвастаться – особенно той, что лежала у него на коленях: подушечкой с королем Артуром, вышитой Дороти.

Когда она подошла, Артур отложил подушечку в сторону и встал.

– Вайолет… – произнес он.

– Я так рада, что застала вас здесь, – откликнулась она и протянула руку – ей очень хотелось снова ощутить прикосновение его пальцев.

Он взял ее руку и пожал с таким видом, словно заново знакомился. Ладонь его была холодна, и только сейчас Вайолет обратила внимание на то, что в соборе очень холодно, хотя было начало марта и казалось, что хребет зимы уже сломан. Но нет, такая каменная громадина всегда нагревается долго, как и охлаждается.

По лицу Артура пробежало какое-то странное, смешанное чувство. Ему было, конечно, приятно увидеть Вайолет, он явно оживился, увидев ее. После совсем короткого и неожиданно прерванного разговора по телефону у нее не было возможности говорить с ним. Может быть, он каждую среду сидел и ждал ее здесь, не появится ли она в соборе после занятий вышивкой. Но было еще кое-что в его лице: очевидно, что он чем-то расстроен. Может, она сделала что-то не так?

– Что-нибудь случилось? – спросила Вайолет.

Но Артур отмахнулся, ему явно не хотелось отвечать на этот вопрос.

– Как здоровье вашей матери? – спросил он.

Вайолет давно заметила, что все подряд задают ей этот вопрос. Но ни один человек не поинтересовался, как дела у нее самой.

– Ничего, выздоравливает. Теперь вместе с ней живет одна из наших вышивальщиц и заодно присматривает за ней. Дороти Джордан, вы с ней познакомились на всенощной.

– Ах да, однофамилица актрисы. Отлично. Что, ваша матушка вас утомила?

– Да уж, есть немного. Но мы… в общем, мы с ней пришли в конце концов к взаимопониманию. И все благодаря вам, честное слово.

Артур удивленно вскинул брови.

– Помните, вы однажды сказали, как меняются родители, когда теряют сына или дочь. И мне стало проще понять, почему она такая. Так что спасибо вам за это.

– Всегда рад быть к вашим услугам, – поклонился Артур.

– Ну что, посмотрели подушечки?

Артур кивнул.

– Да, посмотрел, – сказал он сквозь зубы.