Тонкая нить

– Это воздушный змей! – торжественно объявил мальчуган. – Мы его сами сделали!

Миссис Спидуэлл одарила внучка вымученной улыбкой.

– Ты сам открой, дорогой, и покажи мне, – сказала она.

Эдвард сорвал с подарка обертку, и все увидели воздушного змея, сделанного из двух палочек и старой газеты, которую они разукрасили разноцветными пятнами краски. Самой внушительной частью змея был его хвост: длинный кусок бечевки с навязанными на нее лентами из цветной бумаги. Тут, без сомнения, потрудилась сама Эвелин.

– Бабушка, мы сейчас запустим его для тебя. Смотри!

Эдвард схватил за другую бечевку и, пустившись по лужайке, потащил за собой змея. Марджори бросилась вслед за ним, стараясь уберечь их произведение от катастрофы. Впрочем, змей лететь почему-то не захотел, и они разочарованно вернулись к столу.

– Ветер сегодня слабый, старик, – улыбнулся Том. – Попробуем потом, на пустыре.

Марджори захлопала в ладоши:

– А мы возьмем его с собой, когда поедем на остров Уайт? Там всегда дует ветер.

– Давайте попросим бабушку открыть остальные подарки, – вмешалась Эвелин, вручая свекрови маленький плоский предмет, аккуратно завернутый в сиреневую бумагу. Внутри оказалась коробочка с тремя носовыми платками, где по углам были вышиты ландыши, – миссис Спидуэлл обожала этот цветок и его запах.

– Ах, дорогая, ну зачем же… – проговорила она. – Ну вот, придется одним сейчас воспользоваться.

Она демонстративно развернула один из платочков и по очереди приложила сначала к одному глазу, потом к другому. Это был беспроигрышный подарок: за эти годы мать Вайолет израсходовала великое множество носовых платков и ее домработница тратила уйму времени на то, чтобы выгладить их после стирки.

Том подарил матери шотландский плед, чтобы накрывать колени, когда она поедет на его машине. И летом, и зимой миссис Спидуэлл жаловалась на сквозняки. Сын похлопал ее по коленям.

– Ну вот, мама, теперь, когда приглашу тебя прокатиться, чтобы никаких отговорок. Хочешь сегодня, чуть попозже?

– Ох, сегодня слишком жарко, – отмахнулась миссис Спидуэлл, продолжая обмахивать себя веером. – Как-нибудь в другой раз.

На стуле рядом с ней остался последний подарок, завернутый в китайскую шелковую бумагу, но она даже не пошевелилась, чтобы взять его. Все видели, что Вайолет собирается вручить его матери, но та уже откинулась назад на спинку кресла и тяжко вздохнула:

– Мне повезло, что есть кому присмотреть за мной, есть кому дарить мне подарки на день рождения. Это смягчает боль моих потерь.

Вайолет уставилась на свой сиротливо лежащий на стуле подарок.

«Ну нет, – подумала она, – я не стану поднимать шум, все и так всё видят. Что мне, бегать за ней со своим подарком и умолять принять подношение? Вот и не стану!»

Но тут вмешалась Марджори. Казалось, будто сам Господь надоумил ее: девочка протянула руку к пакету.

– Бабуля, смотри, а тут еще один подарок! – Она взяла пакетик и вручила бабушке.

Вайолет прекрасно видела, с какой неохотой мать разворачивает этот подарок: ни капельки радости на лице. Вышитый чехол для очков упал ей на колени, а она даже не посмотрела на него.

– Это для твоих очков, мама, в которых ты читаешь, – подсказала Вайолет. – Я сама вышивала. Это вышивка по холсту, я рассказывала тебе, я занимаюсь этим для собора.

Миссис Спидуэлл снова тяжко вздохнула.

– Именно в этот день мне как раз не хватало напоминаний о том, что я теряю зрение, – жалобно проговорила она.

В ее шестьдесят три года зрение у миссис Спидуэлл было, вообще-то, довольно хорошее, и для чтения она пользовалась совсем слабенькими стеклами.

Усилием воли Вайолет подавила острое желание протянуть руку и забрать чехол обратно. Она много над ним трудилась, подбирала такие цвета шерсти, какие любит ее мать, – коричневый, синий, темно-красный, лиловый и кремовый, – вышивала стежками, как ей подсказала мисс Песел: продолговатым крестом и рисом. А еще Джильда дала ей почитать книжку про вышивание, и Вайолет сама освоила кое-какие новые стежки. Результатом она осталась довольна, но благодаря равнодушию матери заметила и промахи – то там, то здесь сквозь шитье проглядывало полотно, отдельные стежки выступали больше, чем надо, и кое-где наружу просочился клей – в тех местах, где она изнутри прихватила мягкий фетр к полотну.

– Всё, давайте обедать! – вмешалась Эвелин. – Дети, быстро мыть руки! Вы оставайтесь здесь, миссис Спидуэлл, в тенечке. А мы сейчас быстренько накроем на стол. Вайолет мне поможет.

Вайолет была благодарна невестке, которая поскорей увела ее от матери. Эвелин старалась вести себя крайне осторожно и не говорила ни слова, когда они носили блюда с холодным нарезанным языком, яичным салатом, листьями латука и разными соленьями, даже несколько минут перерыва в общении с матерью немного восстановили нервную систему Вайолет. За последние годы она успела понять, что Эвелин придумала эффективное средство против раздражительных замечаний своей свекрови: надо либо сменить тему разговора, либо, по мере возможности, на какое-то время уйти.